Не такая Япония

Герои моего романа «Пресвитерианцы» уже попали в Японию. Уии! – закричат радостные куны и немножечко тяны от этой новости. Япония! Гейши и самураи, хокку и сэппуку, сёгуны-бобуны!

Но этим постом я сразу хочу предостеречь впечатлительных тянов и кунов – вы не увидите в книге Японию, к которой привыкли. Всё, что мы знаем и всё, за что любим традиционную Японию, оформилось в эпоху Эдо. Именно тогда окончательно выкристаллизировались все эти нами любимые бусидо. Именно тогда барабаны тайко или театры кабуки стали такими, какими мы сотни раз их видели по телику. Все этикеты, все церемонии окончательно сложились именно к XVII веку.

А в «Пресвитерианцах» мы с вами попадаем в Японию начала XV века, в разгар периода Муромати. Я, разумеется, не стану утверждать, что прям вообще ничего в этой Японии не было. Было. И сэппуку были. И самураи были. Но немножечко другие. И сегуны тоже были, но не родные до боли Токугава, а какие-то непонятные Асикага.

Или вот еще: мы помним, что в Японии могло быть несколько сегунов, зато император всегда один. А вот в Муромати один сегун, зато ажно два императора. По крайней мере, есть две линии потомков Аматерасу, которые равно претендуют на Хризантемовый трон… Блин, да чего же я?! Не было еще Хризантемового трона!

И вот так во всем. Помните потрясающие монументальные японские замки? Забудьте! Ни одного каменного замка нет! Есть только деревянные… скажем так, особого трепета не вызывающие.

Катана? – робко спросит кун с дрожащей губой. И я утешу его: катана уже появилась, но еще не стала мечом номер один. Гораздо более в почете тати. Потому что потяжелее и подлиннее… и позагнутее. Такими с коня рубить лучше. Потому что в эпоху Муромати самурай – это, прежде всего, конный лучник. И уже потом (возможно!) великий мастер меча. Тоже конный.

Как мне видится (а я увы не обладаю глубоким знанием истории Японии), эпоха Муромати это переходный период от почти дикой островной империи к изысканной и эстетически-безукоризненной империи эпохи Эдо. И, по-моему мнению, краеугольным событием, толкнувшим Японию на перемены, стало вторжение монгольского хана Хубилая. Вернее, две неудачные попытки этих вторжений.

Боги спасли тогда Японию.

Но японцы задумались. Они вдруг осознали, что не живут вещью в себе, а являются частью большого мира. Который может постучаться в дверь. Или открыть ее с пинка. Это раньше они могли себе позволить чуть ли не с голыми жопами бегать по своим горам, вызывать друг друга на поединки и творить прочую куртуазию. Суровые монголы сразу показали, как ведутся войны на континенте.

В XIII веке судьбы Японии могли решить армии в 3-5 тысяч человек. А уже в XVI веке – в сто и более тысяч! 

Самые ценные мечи в Японии – древние. И не потому, что старинные, а тогда их делали подолгу и неспеша – и они считаются самыми качественными. До сих пор. А к XVI веку их клепают один за другим – мечи продают не по штукам, а связками! Вот такая милитаризация и неизбежное падение качества. Хотя, мечи почти всегда были важной статьей экспорта Японии.

Так вот, время действия романа «Пресвитерианцы» попадает прямо на середину этого пути. Не уверен, смогу точно поймать этот переходный момент, но постараюсь.

ПЫСЫ. Одна лишь у меня грустная новость: гейш тогда не было. Совсем. Никаких.