Надежда

Девушка шла по тротуару тихой улочки, и, внезапно, услыхала вопли из открытого окна ЖЭКа:

– Что вы мне все культурой в нос тычите? Культура – это сперва про вежливость, а потом про все остальное! Вежливость – это про доброту:"Спасибо, пожалуйста, будьте так добры!" – чтобы не поранить человека невзначай. Вот вы здесь все "здравствуйте, извините пожалуйста", а в глазах мороз – букву культурного слова помните, а ее дух и не чуяли никогда! Вы меня в нецензурной брани все вините, сукаебаныврот, а вы бревна сперва из глаз лесовозами повывезете, вот потом и поговорим. Увольняете? Да я сам увольняюсь! Красиво, с песнями и плясками:"Ой мороз, мороз, не морозь меня! Руки прочь мразь!"...и с летающими телевизорами!

В следующее мгновение, под ноги девушке, из окна вылетел старый пузатый телевизор, а вслед за ним, по подоконнику, карнизу, и валяющемуся телеку, точно по ступеням, из окна снизошел не менее старый и пузатый Владимир Матвеевич.

Владимир Матвеевич(видя испуганные глаза девушки):

– Прости, внучка, напугал наверное? Не поранилась осколками кинескопа?

Девушка(испуганно хлопая ресницами):

– Нет, дедушка.

Владимир Матвеевич:

– Вот и славно. Как звать то тебя, внучка?

Девушка:

– Надежда.

Владимир Матвеевич:

– Хорошее имя, доброе, хотяя, бывает больно человеку за что-то, больно долгие годы, а начинает человек разбираться, мол:"Чего ж душа болит?", и позже понимает – от Надежды...что что-то еще можно вернуть, что-то исправить. Сукаебаныврот!

Надя еще раз хлопнула ресницами, и пустилась наутек от неадеквата. Владимир Матвеевич не отставал, и кричал ей вслед:

– Постой, внучка, может ты та Надежда, про которую пели:"Душааа болииит, значит живаааа!"

Надежда(улепетывая от старика):

– Жива дедушка, еще жива!

Владимир Матвеевич:

– Сукаебынаврот!

Споткнулся старик, отстал. Надежда забежала за поворот, остановилась отдышаться, и взглянула на себя в зеркало магазинной витрины:

– Жива, определенно жива, и даже симпатична. А может прав дед и про надежду, боль приносящую?

Надя еще раз хлопнула ресницами отражению в зеркале, и в глазах ее сверкнул дикий огонек:

– Как вы яхту назовете, так она и поплывет, сукаебаныврот!

И, вприпрыжку, девушка побежала домой, вспомнив внезапно, что в спальне на шкафу у нее завалялся старый пузатый телевизор, очевидно мечтающий о полетах из окна, по доброте душевной готовый пожертвовать собой ради снятия стресса у Наденьки ...