О творческих метаниях и о любимых

Перед самым пробуждением, еще до того, как я открыла глаза и увидела полуприкрытые шторы, пришла ясная мысль о том, что я пишу хрень. Кашу-малашу без цели и глубины.

Я помучилась с часик самобичеванием и решила поговорить с прототипами. 

А как с ними поговоришь? У Эмиля концерт. Он и так не спал всю ночь. Что-то пилил на кухне. А утром умотал, не позавтракав. 

Я позвонила в перерыве. 

Он сказал: 

- Позвони уже в домоуправление. Три дня тебя прошу. - Потом сообразил, что я расстроена, и добавил: - Детка. 

- Хорошо, - ответила я, - попей кофе хоть в столовке… - и положила трубку. 

Эрику я просто написала: “Печаль”. Хотя не стоило вообще ничего писать. Две работы и маленькое дитё. Только моих печалей идиотских надуманных парню не хватало. Но он все же зашёл в вайбер и написал: “Люблю.” “И я тебя. Как дела?” - написала я. Но он уже убежал куда-то и не увидел сообщение. 

И на том спасибо. 

С Ив и в реале говорить не серьезные темы бесполезно. У нее всегда все правильно. Отчитает, скажет, дурью маешься, сестренка. Все нормально у тебя. 

Я и не спорю. Отлично все. Только вот книга… 

Тогда я бросила прототипов и попробовала говорить с теми, у кого времени хватает - я героями. 

- Чего делать-то, Эм? 

Эмиль из книги тоже ковырял свою флейту. У него какого-то фига на носу появились очки. 

- Садись, - сказал он, снял очки и указал на кровать. - По-хорошему, надо заняться с тобой любовью. Вся дурь и выйдет. Но, видимо, не сегодня. 

- Видимо... - угрюмо ответила я. 

- А что с тобой еще делать? Я тебе уже сто раз говорил. Ты не слушаешь. Наплюй на все советы. Они тебя измотали совсем. Это слабость. Все от тебя чего-то ждут. Не многовато ли ожиданий? Ты сама-то чего хочешь? 

- Не знаю. 

- Все ты знаешь. Говори. 

- Хочу все. Чтобы все было живое и настоящее. И чтобы история торкала и я ею гордилась. 

- Торкала? Что еще за словечко? Ну, допустим. Кого торкала? 

- Всех. 

Он посмотрел исподлобья. Как на маленькую. 

- Глупость какая. Итта. Даже не знаю, что на это ответить. Может, лучше любовью? 

- Не смешно. 

- А по-моему, смешно. Давай так. Я подумаю еще. А ты поставь чайник. 

- Не знаешь, что сказать? 

- Не знаю, как это подать. Иди. - Он взял мою руку и сжал - показал участие.

Говорить с Эриком не хотелось, поэтому кухня оказалась пуста. 

Я поставила чайник на горячую печь и села думать, ждать, когда Эмиль из книжки сформулирует мысль. 

Времени в реале оставалось всего ничего. Надо было срочно делать дела. Много ежедневных, важных дел. 

Книга не продвинулась ни на йоту. Осенний, солнечный день, но на балконе холодно. 

“Дура! Какая дура!” - подумала я. - “Лучше позвони в домоуправление.” 

И тут пришел Эмиль. Который из книжки. Спустился со второго этажа, встал в дверном проеме, уперся головой в верхний косяк, сложил на груди руки. 

- Слушай и не перебивай! Первое - текст должен нести состояние. Вошла в состояние, написала о нем. Второе. Текст должен быть искренним. Не бойся быть откровенной. А то там, где не надо - смелая. Третье - пусть это будет история, которую захочет прожить каждый. 

- Каждый? 

- Я сказал - не перебивай. Каждый - это образно. Хотя бы ты сама и еще такие же сумасшедшие. Я знаю тебя. Писать для себя ты не будешь. Тебе надо писать кому-то. Ты так устроена. Выбери, кому ты пишешь. 

-Ты же говорил - никому не должна. 

-“Должна” и “писать для кого-то по собственному желанию” - разные вещи. 

- Это да!

- Итта! Я сбиваюсь с мысли. - Он сел к столу, ссутулился, запихал под скамейку длинные ноги. - Теперь главное. Не бойся сделать плохо! Не бери пример с меня. Бери с Эрика. Он живет, танцуя. Всем назло. Легкость и уверенность. Возьми у него это. Вот. Обдумай. А мне сделай чай с мятой. Горло болит. 

Я улыбнулась и полезла в шкаф за мятой. 

Тут, высоко-высоко в реальном небе, тонкой ниточкой летела стая журавлей. Они громко кричали, возвещая всем, что пришла очередная осень. Единственная в своем роде осень, которой все равно кто что о ней подумает. 

ПС. 

Я позвонила в домоуправление, а потом Эмилю в реале. 

- У тебя горло болит? 

- Да. Откуда знаешь? 

- Чую. Приезжай домой после концерта. Напою тебя мятой и все такое. 

- Особенно все такое. 

Там, на том конце трубки, улыбались. Я это знала. Потому что вошла, наконец, в нужное состояние.