Перед фильмом

Я лежу в гостинной на кожаном диване, размышляя и копаясь в памяти, – а это значит, что все же попросту скучаю. Немного крутит живот. Пытаюсь понять, чем бы сегодня мне хотелось заняться.

Настроение вполне адекватное, – не так, как вчера поутру. Вчера возникло бурное и неотступное чувство куда-то бежать, что-то менять, в кого-то верить. У меня такое происходит отнюдь нередко, это далеко не самое приятное состояние души, – беспокойное состояние, непокорное и неукротимое в своей глубинной сути. “И черт с ним!” – сказал тогда я, уже изрядно долго пролежавший в муках в смятой постели, – и подлетел вдруг на ноги, зашел в ванну, быстро помылся и побрился, затем сперва надел чистую белоснежную рубашку без рукавов с рассыпанными на ней крохотными красными квадратиками, потом натянул свежие трусы и кремовые брюки, схватил ремень и носки, вытащил из шкафа хлипкую кепку и поношенные кроссовки и оказался на залитой ярким светом улице.

Теперь я осторожно вдыхал в себя раскаленный воздух, пытаясь привыкнуть к солнечному дню, и, как только мое тело пропиталось жарой, вышел из-под тени у подъезда и направился в сторону кинотеатра. Казалось, идти до него всего навсего каких-то десять минут, но дорога была совсем не прямая, поэтому по пути я умудрился сделать лишние, но неизбежные повороты, натыкаясь на тупики в виде неприступных заборов и на не оснащенные пешеходными переходами дороги.

Наконец дошел. Вспотевший, я поднялся по эскалатору на второй этаж торгового центра. Было немноголюдно и спокойно, пустовала детская площадка, дремал от суматохи батут. Только игровые автоматы продолжали обстреливать помещение чуть сдавленными ритмичными звуками.

За единственной рабочей кассой стояла девушка со светлыми волосами, овальным личиком, не блещущим эмоциями, и проколотой правой ноздрей. Я подумал, что неплохо бы было взять фруктовый попкорн: красные, фиолетовые и синие шарики в виде полураскрытых бутонов привлекали к себе внимание не только детей. Не скажу, что фильм был мне по душе – обычная русская комедия. С афиши на меня в упор глядел ухмыляющийся, диковатый мужчина с прилипшей к нижней губе зубочисткой, а за его спиной стоял смазливый страховой агент с русыми прилизанными волосами. Про агента я вычитал в описании.

На цифровой плоской схеме зала я выбрал место в центре – и еще попросил бутылку обычной воды. Девушка подошла к холодильнику и наклонилась за водой. Из кармашка ее терракотовых шорт торчал телефон, но смотрел я не на него. Тут мое сердце слегка екнуло и забилось чаще, пришла неожиданная мысль взять у девушки номер. Однако, когда она вернулась к кассе, назвала сумму и махнула вялой кистью руки, словно склоненной к земле веткой ивы, в сторону моего зала, все желание как ветром сдуло. Я фальшивым голосом поблагодарил ее, схватил корзинку с разноцветным, ароматным попкорном и холодную воду.

Когда мне теперь скажут, что, по возможности, нужно стараться жить моментом, я буду представлять этот момент именно так. Я никуда не торопился, отмерял свои шаги количеством выпавших из упаковки раздувшихся кукурузных зерен, смотрел на желтые стены, смоченные электрическим светом, ощущал на лице работу кондиционеров. Мимо меня прошел смуглый уборщик, тихо хлопнула дверь в туалете, под ногами лоснился гладкий пол, клонились набок цифры номеров пустующих во тьме залов. Все казалось по-настоящему необычным в своей постоянной, каждодневной обычности. И это ощущение запомнилось мне надолго.