Грустненькое

Повезли меня вчера в село Верхивню ружинского района. Ехали мы ехали в полуденном зное, пили кофе на заправках, грели друг друга боками в машине, и приехали в поместье графьев Ганских и Ржевуцких, в нём музей. Если честно, то хотела я в лес, потому что базар полон белых грибов, но духа, протестовать против мнения большинства, не хватило, и тушку привезли в Верхивню. 

Как и все местечковые музеи, этот многократно был ограблен вышестоящими в пищевой цепочке краевыми и республиканскими музеями, к тому же романтическую историю Эвелины и Бальзака я уже рассказывала, так что сегодня будет просто немного фоток.

Усадьба Ганских была чрезвычайно богатой по тем временам, одной прислуги держали более трёхсот душ, только личных горничных графини — 75. По нынешним -- это бедный, на грани выживания агротехнический колледж, стоящий посреди запущенного старого парка. Подозреваю, что музей и был устроен специально для привлечения хоть каких-то средств. Экскурсоводом выступала преподавательница истории и культурологии. Я спросила, какой у них контингент соискателей профессионального образования, она ответила, что 150 студентов. У меня их 340 и я точно знаю, что это мало. Всего лишь 60 мест каждый год за счёт регионального бюджета, + сколько возьмём контрактников, и то дико экономим, ничего не можем себе позволить, на любой ремонтец ищем спонсоров и крутимся как вошь на гребешке. Колледж с контингентом 150 — это камень на шее облрады, разумеется, ни о какой реставрации поместья речь не идёт. 

Пристройки для прислуги по бокам особняка. Вообще таких пристроек на территории имения много, все я не снимала: 

Бальзак был общительным и постоянно писал французской родне письма. «Эвелина выделила мне прекрасные апартаменты», — утверждал он. Из обстановки того времени в трёх комнатах Оноре остались только самые громоздкие предметы: столики, пианино и буфет:

У больного подагрой, малоподвижного Бальзака была целая коллекция тростей для прогулок, в поместьи он пользовался специальной раскладной в стульчик палочкой, её можно было воткнуть в землю и ненадолго присесть сверху:

Некогда величественный бальный зал с неплохо сохранившимися барельефами сейчас работает актовым залом колледжа, как, в принципе, и у нас:

У местных студентов недавно был выпуск, от него остались грустные шарики. А вон там, сверху, гнездился и играл господам крепостной оркестр:

Когда попадаю в умирающие исторические места, то всей душой мечтаю, чтобы власти опомнились и хоть что-нибудь сделали для сохранения  достояния: прекрасной архитектуры, величественных парков и всего старинного и замечательного, но во мне достаточно трезвости для того, чтобы понимать бесплотность подобных надежд. 

Прекрасная домовая церковь с усыпальницей Ганских и Ржевуцких долгие годы работала складом минеральных удобрений и, боюсь, не подлежит восстановлению. Её пытались штукатурить, но грибок неизменно побеждает. Впрочем, её всё же приспособили под актуальную православную церковь. 

Своего священника в селе нет, на большие праздники туда приезжает священник из соседнего села и правит литургию. Внутри всё архискромно, иконы самые простые. На аналое лежала троицкая, я преклонилась и оставила пожертвование.

Графскую усыпальницу разграбили после революции, останки бывших хозяев выбросили и где-то закопали. В 90-х польский наследник пытался отыскать и вывезти умерших родственников, но не смог найти захоронения, не осталось соответствующих документов.

Склеп на 12 гробов. Удивительно, но все дверки рабочие, хоть щас ложись. Люблю усыпальницы и склепы.

Винные погреба просто огромные. Сейчас там овощехранилище колледжа, покрытое наскальной живописью:

Вот такой печальный постик вышел. 

Весёлую часть уикенда я расскажу как-нибудь потом.

Всем хорошего дня и более занятных, чем моя, экскурсий)