Немного о чудесах...

Как во сне разговор. Длинная – длинная ночь, которая оказалась слишком короткой. 

— Мы сейчас ничего не можем противопоставить ему, Аторис. Он держит нас всех в кулаке. Тебя, меня, Рэну. У нас выбор – подчиниться ему или сдохнуть. У нас выбор – принять  его условия и не дать сгинуть Рэне или утянуть с собой на дно и других – миллионы и миллионы рэан. 

— У нас выбор – сдать Рэну или предать Лигу, - тихо возразил Ордо. 

— Если мы тут все сдохнем, это не помешает ему прибрать планету к рукам потом. Без нас. Вспомни, слово Императора не гарантирует тебе жизни. Сколько ты провалялся в беспамятстве последний раз? Сколько времени Вероэс штопал тебя? Ты думаешь, это – последнее покушение? 

— Думаешь, Да-Деган устроит еще одно?

— Не знаю. Вот этого я не знаю. Он обещал не вредить, но сказать-то можно одно, а сделать – другое. Но я не стремлюсь подыхать. Пока мы живы, мы можем еще что-то изменить.  Рано или поздно господин Раттера допустит ошибку – ведь не всезнающий он. А мы  постараемся не упустить шанса. Постараемся переиграть его.  Но для этого сначала придется принять его условия.

— Ты бы приняла, - не вопрос, утверждение. 

Она потупилась вспоминая дикий невероятный визит, краткое свое присутствие в Совете Гильдий. 

— Я – приняла, - голос внезапно сел. – Я, Аторис, милостью воспитателя твоих детей нынче советница Иллнуанари. И возможности послать его в бездну Да-Деган Раттера мне не предоставил. Я – советница Иллнуанари и официальная любовница этого линялого нетопыря, чтоб ему пусто было!

Как во сне взгляд Ордо – донельзя удивленный. Молчание. И он все же взял сигарету. Закурил. И почему-то когда она попыталась посмотреть ему в лицо, старательно прятал взгляд. 

— Это все из-за меня. Я подставил вас, мадам герцогиня…

— Да что ты мог сделать?

— Ну хотя бы не лезть на передовую и в итоге - решать проблемы сам.

Прозвучало это – словно почудилось. Словно из сна донеслось

— Это просто придумать себе из друга врага. Того, кто соврал тебе и использовал. Я приказал Дону привезти вас.  Думал – «хочу посмотреть ей в глаза». Посмотреть и задать вопрос – как  ей, не жмет, не чешется после такого. А просить прощения должен я. Дали Небесные, какой я дурак! Жаль, это не лечится.

Молчание, долгое. Сизые струйки дыма. Молчание вдвоем. Но каждый молчит о своем. А может, об общем. И ей страшно смотреть на Ордо. В кои веки – страшно, потому что кажется – ну не может человек натворить столько бед, осознать, и вынести это все, не выгорев изнутри. Не может. Остается только надеяться. Остается молиться – миру, Вселенной, великому рандому, чтобы ему хватило сил сохранить в себе хоть чуточку от того Аториса Ордо, которым он когда-то был. Того капитана, что нашел флот Аюми.

И непослушные, замерзающие губы, словно сами вдруг шепчут: 

— Расскажи мне об Аюми, Аторис, ты ведь видел их флот. Я, дура, не верила. Но верю сейчас. Знаю – видел. Так расскажи…

Кажется, воздух сгущается как кисель, кажется его можно хлебать ложкой, кажется, им легко захлебнуться словно водой. И мир сжимается до размеров игольного ушка.

Где-то взрываются сверхновые и рождаются черные дыры, сливаются воедино галактики. Вселенная  бурлит и движется не останавливается ни на миг. А в кабинете Ордо само время словно остановилось. 

— Аюми это – ложь, Фори. 

— Ты видел их корабли! – упрямо повторяет она. - Я знаю, видел!

— Значит, я видел ложь, Фориэ.  Это так зыбко. Странно, необъяснимо.

Он курит, но ей не приходится повторять просьбу, потому что он вдруг внезапно, грустно улыбнувшись, говорит:

— Я даже не знаю как это все объяснить. Этот флот. Это не мы искали его. Это он нашел нас – звено шаров, словно сотканное из остановленного света. Они вынырнули  словно из ниоткуда, приблизившись к нашему кораблю и застыли неподалеку.  Чудная штука – наши приборы не  фиксировалиу них наличия даже мало-мальской массы. Представь себе, этакая галлюцинация. Мираж в космосе. Фантом, который возможно было запечатлеть, но невозможно зафиксировать как-то иначе. Но мы пытались. Отправляли зонды. А потом меня уговорили отправить катер с исследователями…. Странно это, Фори.  Мы видели лишь то как катер подходил к шарам, делал маневр и возвращался назад. А исследователи рассказывали что-то и вовсе невероятное. В итоге решился и я. Не должен был – но меня манило к этим шарам. Они меня словно звали. 

Ордо чуть заметно улыбнулся, затушил сигарету, посмотрел ей в глаза. 

— Знаешь, это ни на что не похоже. Вот летишь ты, корабль – матка остался где-то, а ты летишь в эту синеву, и… Вот ты был снаружи, а в следующий момент уже внутри нее, или она в тебе… Нечто непонятное – да. Соприкосновение с этой синью, как удар молнии прямо под ноги. Аж волосы дыбом. А потом… то ли это видения, то ли реальность, но странная донельзя. Тишина. Пустота, которая с каждым вдохом наполняется жизнью. Тонкий серый песок, на котором вырастают леса, невероятной силы грозы, что обрушиваются с серого неба, прежде чем его заполнит лазурная синева. Целый мир – в котором ты один. И ты бродишь, словно потерянный – то ли потерявший, то ли нашедший себя в этих странных местах. И мир этот щедр – дарит тебе то, что ты и представить не мог себе в своей обычной реальности. Безделушки… какие невероятные безделушки, Фориэ. Чаши, вода из которых дарит здоровье. Ожерелья, что согревают тело в лютый мороз, вся эта дребедень – колечки, цветочечки, камушки… которые словно смеются над законами известной нам физики, и ластятся, ластятся, лезут в душу, словно котята, тычутся тебе в руки. А ты ходишь по этому чудному миру и не можешь найти из него выхода. До тех самых пор, пока не очнешься в реальности, летя в катере назад на корабль – матку с полными карманами даров и гостинцев.  Только все равно, это – ложь, Фори.

Ордо растерянно посмотрел на окурок в руках, затушил его и снова потянулся к  сигаретам.

— Это обман. Этот мир, он подсовывает тебе миражи. Сказки. Морочит голову. Манит тем, что никогда не сбудется. Там, бродя по этому зачарованному миру, я… То ли я видел сон, то ли выпал в реальность. Трудно сказать, что это было, Фори. Просто в какой-то момент вдруг увидел удивительно знакомый мне приморский бульвар Кор-на-Ри… И сколько это длилось, мгновение или вечность – сказать не могу. Я стоял, всматривался в открывшуюся мне картину до рези в глазах, искал взглядом Иридэ, как мог бы выглядывать его в толпе после долгой-долгой разлуки. И ожидал увидеть не того мальчишку, которого знал в реальности. Откуда-то знал – он взрослый мужчина, а не тот рыжий мальчик, который ждет меня дома. И знаешь, я увидел его – он шел по набережной, чуть в стороне и навстречу. А рядом с ним шла симпатичная женщина и смешливая рыжая девочка вертелась вокруг них, а серьезный черноволосый мальчишка, которого он нес на руках, прижимался к его плечу. И знаешь, я хотел позвать его там, тогда. Хотел шагнуть навстречу и не смог. Миг – и видение куда-то исчезло, разбилось, сгинуло. Только, затихая, доносились крики чаек и обрывок имени. Он, кажется, обращался к жене. Эд…

— Эдна, - прошептала Фориэ. – Его девушку зовут Эдна…

И поздно спохватываться, поздно отводить глаза, поздно молчать. Поздно вспоминать предупреждение Да-Дегана, уже нельзя все отмотать назад – время назад не ходит. Да и нужно ли? 

А время срывается выпущенной из лука стрелой, летит… И сердце частит, словно пытается  догнать. И больше ни слова – ни о чудесах, ни о грезах, ни о людях.Только пальцы соприкасаются – ее с его. Соприкасаются на несколько мгновений, обмениваясь теплом. И больше ни слова о рыжем мальчишке и о чудесах Бродяг. А в глазах Ордо загораются знакомые искорки - несмело, слегка и тень улыбки появляется на губах. Словно приговоренному к смерти вдруг подарили жизнь.