Суботнее

— Вранье! — сказал Раймон. — Я специально считал, они только наших истребителей в своих новостях двадцать шесть штук сбили, а у нас их всего десять. Вранье!

— Подождем сообщений на нашем портале, — сказала мадам Дея, сжав кулаки.

— Это мой пилот! И ничего с ним не случится! Надо бы еще ирисок наделать, а, мадам Дея? — Иришая дернула воспитательницу за рукав.

— Ой, свистишь ты, Иришая! — сказал Раймон. — Прям твой пилот!

Иришая надулась и уж открыла рот, чтобы возмутиться от души, но Тамариса взяла ее за руку и успокаивающе сказала:

— Твой, твой! Я ей, Раймон, хотела кое-что поправить в том письме, а потом решила, что не буду. Пусть так остается.

— Вот! — сказала Иришая, отвоевавшая свою правду. И добавила тихо: — В туалет надо.

— Я схожу, — сказала Тамариса. — Ну-ка думайте все, кому еще надо в туалет!

Надумали семеро: все-таки какое-никакое развлечение — пройти несколько десятков метров по коридору, покричать приветствия в открытые двери друзьям из других классов, брызнуть в лицо водой подружке, хотя Тамариса и будет ругаться. А мадам Дея может еще и замечание в дневник записать. Но это потом. И вряд ли.

А спустя пару минут небеса дрогнули и обвалились.

***

Мадам Дея обнаружила себя лежащей на полу с прижатой к животу вяло шевелящейся малышкой Вирой, которой всего минуту назад воспитательница показывала, как вот тут правильно скруглить угол вышивки. И то Виру она узнала только по огненно-рыжим беличьим хвостикам. Все было как в дыму. Мадам подумала, что потеряла очки. Но нет, они каким-то чудом удержались на переносице. Мадам села, отряхнула Виру, пробовала протереть очки — бесполезное дело: пыль висела в воздухе. А от прохода в коридор осталась лишь щерящаяся острыми обломками осыпь. Плита над дверью просела, но держалась. Мадам оглянулась — припорошенные пылью дети шевелились. Раймон даже встал уже и подошел к завалу. Вопреки привычке, он молчал, впрочем, как и все остальные.

Только в тишине на одной высокой ноте выла Мия, голова ее была закинута как-то неестественно, из прокушенной губы текла кровь. Мадам Дея и в страшном сне не могла представить себе, что ударит ребенка. Но истерика — это заразно. Остальные в ужасном молчании смотрели на Мию, у Виры уже кривились губы, а у Тьера трясся подбородок, как перед очередным приступом. Мадам встала и залепила Мие такую пощечину, что голова девочки дернулась. А потом вздернула Мию на ноги, прижала к себе, широким воротником белой блузки вытирая кровь с губы.

— Сюда! — срывающимся фальцетом закричал Раймон. — Круг Помощи! — И вцепился в ладонь мадам клещом.

«Спасибо!» — подумала мадам Дея, прижимая к себе Мию.

***

Портал «Ведомости Маруни» #злобныйдед:

«Скорблю вместе со всей Маруней. Ударом с орбиты был уничтожен Научный Институт Океанологии в Кристал-сити. Удар был столь силен, что перекрытия убежища под корпусами института не выдержали. Погибли сотни ученых и членов их семей, прятавшиеся там. И еще воспитанники интерната номер пять, поскольку интернат для детей сотрудников океанических ферм, работающих вахтовым методом, был на территории института. Больше тысячи детей с воспитателями во время орбитальных тревог укрывались там. На месте кровавой расправы уже несколько часов работают все спасательные службы. Но практически нет надежды найти выживших.

У меня всегда находились слова для вас, мои дорогие сограждане. А сейчас их нет, застряли в горле. Только — гореть вам в кромешном огне, ублюдки!»