Вторничное досье. Кейс №8. Инга Дэвис (она же Ирина Аксакова)

У романа «Формуле Распутина» очень долго не было официального названия. Первоначально писался он для самых близких знакомых, поэтому как-то обходилось.
Было неофициальное - «Веник и его метёлки», под этим названием на фикбуке даже публиковалась вторая редакция, но потом я решил всё-таки придумать что-то более подходящее.
Вот, собственно, тему метёлок и продолжим...
Я сказал "продолжим"? А разве уже кто-то был?...
Не помню...

Являясь одним из важнейших персонажей произведения, Инга появляется уже в прологе.

Вместе с Плевицкой в гостиную ворвался целый букет бодрящих ароматов. Сама хозяйка, расставив перед гостями миниатюрные фарфоровые чашечки, незамедлительно включилась в беседу.

— Уже вычислили преступника? — бойко поинтересовалась она. — Только не говорите мне, что это человек из общества! Благородные люди на подобное не способны!

— К сожалению, нет, Надежда Леонидовна, — Глеб позволил себе улыбнуться. — Пока у меня нет ни единой зацепки. Это только в кино сыщик распутывает сложнейшие преступления, сидя с трубкой у камина. Впереди оперативные мероприятия, кропотливая рутинная работа… Будущее покажет, что…

— Будущее?! Зачем дожидаться?! Вот же у вас специалист по будущему! — Плевицкая кивнула в сторону Инги и продолжила, уже обращаясь к подруге. — Ты ведь погадаешь господину Воронцову?!

— Надь, ну зачем ты?! — Инга обиженно надулась. — Я устала…

Пока дамочки препирались, Глебу оставалось только помалкивать. Чувствовал он себя в высшей степени неловко — и затея дурацкая, и спорить ни с кем не хотелось.

А вот кофе получился отменным — чего-то такого Воронцову весь день не хватало.

Мало-помалу Ингу удалось уломать. Расчистили столик, отыскали колоду Таро, и карты легли на поверхность причудливой семиконечной звездой.

Сперва Инга стелила их медленно и нехотя, но затем увлеклась, будто и впрямь умела читать в них чужие судьбы.

— Хм… Выпадают одни только старшие арканы…

— Старшие арканы? — не понял Глеб. — И что это значит?

— Не знаю… По крайней мере, это дело вы раскроете… Хоть и не сразу…

— О! Ваши бы слова да богу в уши!

— Вы будете ранены.

— Неужели?!

— Трижды.

— Тяжело?

— Телесные раны заживают быстро, но порою даже время не властно над израненной душой, — Инга немного помолчала. — Прежде чем раскрыть дело, вы убьёте шестерых.

— Я убивал и прежде.

— Вы убивали людей… Демонов и призраков убивать сложнее…

— Так-таки и призраков?!

Надо отдать ей должное — Инга мастерски отыгрывала свою роль!

— Но остерегайтесь стрелять сквозь зеркала! Вместо врага можно попасть в друга!

— Надо же! Сквозь зеркала! Ну, а что в итоге?

— Что в итоге? — Инга равнодушно пожала плечами. — В итоге вы женитесь.

— О, боже! И на ком же, позвольте спросить?!

Она как бы наугад вытащила карту из оставшейся колоды и, лишь мельком на неё взглянув, предъявила Воронцову.

— На мне.

От смущения Глеб готов был спрятаться под стол. Кровь ударила в лицо, щёки зардели, и где-то над ухом глумливо хихикнула Плевицкая...

В романе довольно много аллегорических фигур. Инга тоже входит в их число.
Однако, если Зинаида Николаевна со всей определённостью олицетворяет власть в её чистом незамутнённом внешней атрибутикой виде, то по поводу Инги даже я сам затрудняюсь ответить, что же именно она символизирует.
Я даже знаю, но сформулировать не могу.
Наверное пресловутую "женскую загадку".
Видимо, так и должно быть. Настоящая тайна должна оставаться тайной не только для читателей, но и для автора.

Улыбаясь манерно и сухо, она застыла в проёме двери — светская львица, в которой ещё угадывалась вчерашняя мечтательная барышня, с этим их тонким румянцем на щеках да тщательно скрываемой пылкостью.

— Что вам угодно, сударыня? — гостей Веневитинов не ждал. — Возможно… вы ошиблись?

Молчание. Лишь улыбка стала чуть насмешливей. Ярче заиграли снежинки в её огненных прядях, пестря перед взором брызгами воспоминаний.

— Ирка?! — сон оборачивался явью. — Ты?!

— Впустишь?

— Да, конечно… — всё ещё в некотором замешательстве, он попятился, пропуская даму, — ты на метле?

— На электричке.

Путаясь в разноречивых чувствах, даже позабыв, что неплохо бы поухаживать за гостьей, Веневитинов замер у стены, боясь потревожить видение.

— Ты мне снилась только что… И знаешь, — он выдержал паузу, — оказывается, я рад тебя видеть.

Таять мираж не собирался. Приладив на вешалку лисье манто, привычно скосившись в настенное зеркало, Ирка уже придирчиво перебирала тапки.

— И я рада… А маленьких у тебя не предусмотрено?

— Посмотри в ящике, — Веневитинов кивнул на ютившуюся в углу коробку с обувью, — там где-то твои должны быть.

— Мои?!

— Угу. В цветочек такие… Помнишь?

— Надо же, как трогательно, — Ирка ехидно хмыкнула, — и не выбросил!

— Ты же знаешь, я ничего не выбрасываю, — он добавил взгляду многозначительности, — вдруг, они ещё пригодятся кому…

— Веник! Кому они могут пригодиться?! Ты посмотри, на что твоя квартира похожа! Кто, скажи на милость, позарится на мои старые тапки?!

«Так! — Веневитинов едва не вспылил, — это уже слишком!»

Сказка в одночасье рассыпалась — карета стала тыквой, а добрая фея превратилась в мстительную стерву, которую захотелось без лишних слов выставить вон.

— Скажи, ты ведь не за этим пришла? — он тяжело вздохнул и скрестил руки на груди. — Мы десять лет не виделись, а ты начинаешь с того, что…

— Дим, ты о чём?!

О, эта святая простота! Непонимающий испуганный взгляд, невинный блеск в глазах! И губки бантиком! Веневитинов знал наизусть все эти ужимки, но каждый раз терялся, точно прыщавый гимназист.

— О тапках, милая! О тапках! — оставалось лишь назидательно воздеть брови. — Дорогу в гостиную сама найдёшь. А я пока кофе сварю.

— Тебе помочь?

— Спасибо, справлюсь.

Кофе Веневитинов варил плохо и, возможно, от помощи бы не отказался, но показывать Ирке свою холостяцкую кухню ему не хотелось. Строй пустых бутылок из-под виски, гора немытой посуды в раковине да жирные подтёки на обоях — на целый ушат колкостей хватит.

«А и правда, — он обвёл взглядом стены и потолок, — когда здесь в последний раз был ремонт?»

Они делали его с Иркой. Можно было бы, конечно, нанять каких-нибудь молодцов, вышло бы и быстрее, и даже дешевле, но им хотелось обязательно самим и вместе.

Ремонт шёл долго, лишь с гостиной провозились около года. А вот кабинет так и не успели…

Кофейной пенкой бурлили воспоминания, побрякивала медная джезва на плите… Вспомнился поход в магазин за этими самыми обоями, как разругались и два дня потом не разговаривали — будто дети малые!

Впрочем, она и была тогда ещё почти ребёнком. Рыжий пушистый котёнок, превратившийся в зубастую тигрицу.

«Интересно, зачем она всё-таки пришла?»

Где-то, на задворках сознания, по-отечески улыбнулся давешний старец из сна, но и он, похоже, толком этого не знал.

В гостиной Веневитинов застал Ирку стоявшей у аквариума. Отрешённо наблюдая за рыбками, следуя их неспешному танцу, она водила рукой у поверхности, словно чертя на воде какие-то магические знаки.

— Ваш кофе, мадемуазель! — поставив поднос на стол, он устроился в соседнем кресле. — С корицей, как ты любишь.

— Завёл-таки? — не отрываясь от своего занятия, она кивнула на аквариум. — Красивые.

— Рыбок-то? Давно… Почти сразу… В тот же год.

Чешуйки серебрились в тёмной зеленоватой воде, то вспыхивая рождественской гирляндой, то тускнея и исчезая во мраке. Теперь казалось, что не своею волей вершится этот хоровод — марионетками на незримых волшебных ниточках рыбки жили и дышали в едином ритме.

— У воды потрясающая память… — Ирка была сама таинственность, — она помнит даже то, что мы забываем…

— Я в курсе, милая, по телевизору передача была, — Веневитинов еле сдерживал смех, — недавно включил, а там какой-то мужик вот так же стакан гипнотизировал. Не знаю уж чего… Наверное, вискарь себе наколдовать хотел.

Она отдёрнула руку, но ещё долго с грустью смотрела вглубь аквариума, на вдруг переменившийся и ставший суетливым танец.

— Когда-то у тебя была всего одна маленькая рыбка, — забрав свою чашку, Ирка присела на краешек дивана, — и ты не смог её сберечь…

Впрочем, на ситуацию можно взглянуть иначе. Инга - довольно типичный герой-оборотень с весьма простой мотивацией.
Она долго ждала, готовилась, а теперь собирается мстить. А вот кому она будет мстить - это уже вопрос сложный.

Об исторических прототипах в её случае говорить не приходится. Есть два из жизни, но не лично у нее.
Качества и черты двух реальных женщин (довольно разных, надо сказать) я смешал и разделил на двоих. Так получились сёстры Аксаковы.