Волки!
Автор: Белова Юлия РудольфовнаОбнаружила интереснейший флешмоб -- волки в произведениях. Обрадовалась, а потом опечалилась. Волки-то у меня в основном о двух ногах, да еще и словами иногда разговаривают. А что делать! Все равно же волки они -- по сути своей.
Так что, принимайте!
С тоской глядя на документы из дома Каймара, принц говорил себе, что обязан их изучить — на всякий случай. И все же каждое упоминание о мерзавце вызывало у Жоржа-Мишеля почти тошноту, и он понял, что жаждет полностью очистить свой дом от всего, что могло бы вызвать в памяти это омерзительное дело. Сейчас он очень хорошо осознавал значение слова «скверна».
Однако же документы надо было просмотреть, и только в том случае, если ничего опасного в них нет, отправить бумаги в камин. Ну, кроме тех, которые непременно должен был прочитать один до ужаса наивный человек... Начать принц вознамерился с самого простого — с супружеской переписки Каймара. «Господи, вот только чужих писем я еще не читал!» — в смятении размышлял его высочество. Но предосторожность была предосторожностью, и принц Релинген и Блуа дал себе слово не слишком углубляться в чужие семейные отношения…
Через четверть часа Жорж-Мишель понял, что впервые разделяет мнение отцов церкви, что женщина — сосуд греха и скорее склонна склоняться ко злу, чем мужчина. Его высочество уже не мог понять, в чьей голове зародился адский план, и мог только поражаться ненормальной изощренности госпожи Каймар, как и причине ее мести.
Еще через пару писем он понял, что в этой семье безумны были все. И все были смертельно опасны.
Осознание, что еще ничего не закончено, и они по-прежнему в опасности, заставило его высочество срочно вызвать Себастьена Мало и приказать, как можно скорее разыскать и взять под стражу обеих Каймар. И с облегчением перевести дух, когда Мало сообщил, что уже поздно.
— Их уже дня три как загрызли волки, — безмятежно сообщил офицер.
Жорж-Мишель впился взглядом в лицо бывшего браво.
— Это точно?
— Точнее невозможно, — подтвердил Мало.
Жорж-Мишель благодарно кивнул. Он признавал, что поторопился выпустить на свободу двух тварей, но волки оказались полезными животными. Особенно те, что о двух ногах…
<...>
Жорж-Мишель перелистал толстую тетрадь и передал Александру.
— Полюбуйся! Идею с заговором придумала жена Каймара. Текст фальшивок они сочиняли с мужем вдвоем. А будто бы твои письма нарисовала милая девочка шестнадцати лет от роду. Портреты тоже. Тогда я понял, что колдовства и ведовства нет, а вот ведьмы есть, — почти обреченно сообщил Жорж. — Но тебе опять повезло. Я велел разыскать их и взять под стражу, но вскоре узнал, что опоздал. Волки, их загрызли волки… Божий суд, Александр…
Рувард Низинных земель отстраненно подумал, что волки, видимо, были о двух ногах, и так же отстраненно задумался, кто именно из людей принца Релингена не поверил в невиновность вдовы Каймара и его падчерицы — Себастьен Мало или Карл? Карл больше походил на такого человека. И он был от души благодарен Карлу.
А еще есть просто Волк:
— Вот! Смотри! — Волк махнул рукой. Следуя за его жестом, Роберт вышел в небольшой садик при апартаментах друга и остолбенел. Он не раз слышал, что бойцы-волосатики могут обустраивать квартиры по собственному вкусу, и все же ничего похожего не предполагал. Апартаменты Волка мало чем отличались от типового жилья для специалистов, которое Роберт во множестве видел в Стейтонвилле. Стандартной была и обстановка комнат, разве что одна из стен в гостиной была занята гимнастической стенкой, а угол отведен под спортивные тренажеры. Главным богатством Волка был сад. Роберт ошеломленно разглядывал кустарник и цветы, небольшую горку, рукотворный родник и разноцветные дорожки, и в потрясении видел, что все это складывается в удивительно яркую и жизнерадостную абстрактную картину.
— Бог ты мой…
— Тебе нравится? — глаза Волка сияли.
Роберт еще раз оглядел сад. Теперь он понял, с чего здешний библиотекарь заговорил с ним о книгах по садоводству. А еще он понял, что подобное совершенство не могло быть развлечением любителя, прочитавшего пару другую книг, а было результатом труда мастера. Садовод, ландшафтный дизайнер, художник… Роберту хотелось обхватить голову руками и как следует потереть виски.
— Тебе нравится? — уже с беспокойством переспросил Волк, и Роберт только молча кивнул. Боец успокоился, заулыбался, а потом довольно сообщил: — Если хочешь, я могу разбить сад и для тебя. Ну, когда ты получишь свою квартиру…
Роберт еще раз кивнул.
— А еще можно поиграть с запахами, но это не для всех. Многие не любят… запахи не любят, — пояснил Волк. — И вкусы у всех разные…
Рассказ о любимом деле раскрепостил питомца, и его речь полилась легко и свободно, почти без запинок, лицо осветилось вдохновением, просто бери кисть — и пиши портрет.
— Тебе как сделать с запахами или просто? — расспрашивал Волк.
— Мне довольно и цвета… — пришел в себя Роберт.
— Цветы — они красивые. Это Бог прислал их нам с небес… Это крылья ангелов, — говорил Волк, а Роберт от полного несоответствия слов товарища и жизни Арены сел прямо на узорчатую плитку дорожки.
Волк непринужденно уселся рядом.
— Ты погляди, погляди, какие они нежные, — Волк бережно прикоснулся к цветку, и Роберт вынужден был протереть глаза, не веря самому себе: минуту назад цветок был красным, а сейчас он видел синий. Гладиатор в смятении обернулся и только теперь заметил, что в саду что-то происходит. Красный и желтый цвет заменялся всеми оттенками синего — от светло-голубого до глубокой вечерней синевы.
— Здорово, правда? — Волк смущенно улыбнулся и вновь склонился над цветами. — Они раскрываются в разное время, а ночью откроются белые — как звезды. Знаешь, не все цветы могут расти вместе, их надо тщательно подбирать, зато получается как в Раю — тихо, хорошо, спокойно...
В кабинет Тернера Роберт влетел, чуть не снеся по дороге дверь.
— Как Волк оказался на Арене?! — возбужденно выпалил он.
— И тебе «здравствуй», — вместо ответа поприветствовал бойца администратор. Роберт нетерпеливо отмахнулся:
— Мы уже виделись, Тернер. Так как?
— А зачем тебе это? — Чип подчеркнуто спокойно принялся складывать бумаги. — Здесь, видишь ли, не принято задавать вопросы. Прошлое оно в прошлом — за стенами Арены. А тут у людей начинается новая жизнь.
— Тернер, я ведь все равно узнаю, — возразил попаданец. — Поэтому давай не будем тратить время друг друга понапрасну. Просто ответь на вопрос.
— Он человека покалечил. Доволен? — сухо ответил куратор.
— Почему? — не сдавался Роберт. — Только не говори мне, что ему потоптали цветочки…
— Ну, что за чушь ты несешь! — отмахнулся Тернер. — Хотя… кто его знает. Да нет, вряд ли, — отверг предположение Роберта куратор. — Если бы все было так, опекун сразу навел бы порядок, и тогда вообще ничего бы не случилось.
Роберт продолжал вопросительно смотреть на собеседника.
— Да задразнили его, — со вздохом ответил Тернер. — Ты же слышал, как он говорит… А питомцы — они как дети. Им все смешно. Вот один и досмеялся, — мрачно подвел итог Чип. — Может, все бы обошлось, но у Волка в руках был инструмент. Не знаю, как он там называется, но приятного мало. Кому-то смешки да хаханьки, а человека не вернешь…
— Но это аффект. Не умысел, — начал Роберт. — Волку здесь не место…
— Что ты от меня хочешь, Зверь?! — возмутился Чип. — Да, мне тоже жаль, Волк не Акула. Но человека нет — он так его отделал, что восстановиться было невозможно, и парню вызвали Санитарную службу. Понимаешь? Глупый ребенок посмеялся и все… Вот это как?!
— И как долго они смеялись? — после паузы спросил Роберт.
— Да кто же знает, — пожал плечами Тернер. — Судя по всему, года два…
Роберт сокрушенно покачал головой. Ему была нужна Элис. Немедленно! Она могла использовать свои связи… Могла обратиться к консулам… В конце концов, если они боялись срывов Волка, он мог работать ландшафтным дизайнером и садоводом Арены — здесь было где развернуться. Но Элис была завалена работой и не звонила. Хотя, почему обязательно Элис? — задумался Роберт. Кое-что подготовить мог и он сам.
— Когда у Волка фотосессия? — резко спросил он.
— Никогда! — откликнулся Тернер.
— Это еще почему?
— Да потому что есть ты, — откровенно ответил куратор. — Ты в зеркало смотрел? Ну, и кто выглядит лучше — ты или Волк? Фотографы сделали выбор. Волк им не интересен.
— А если я сделаю так, что он вновь станет им интересен? — медленно проговорил Роберт. Чип скептически хмыкнул. — Позвоните на студию и пригласите фотографов сюда, скажите, что их ждет сюрприз.
Куратор покачал головой:
— У нас нет условий для фотосессии…
— Какие к чертям условия? — отмахнулся Роберт. — Будут работать на натуре. Они профессионалы или нет?! Волк среди цветов — где еще они увидят подобное? Кавендиш уверяет, будто людям нужен брутальный и опасный зверь, притягательный своей непредсказуемостью. Так вот, это все чепуха! — с силой заключил художник. — Ваш мир угорает по сентиментальности. Да он слезами обольется, когда увидит Волка, склонившегося над цветком. Знаешь, как он их называет? «Крылья ангелов»!
Чип молчал, что-то сосредоточенно обдумывая.
— Иди к Кавендишу и предложи мой план, — уже спокойнее проговорил Роберт. — Он умеет считать деньги и наверняка его одобрит.
— Это не сработает, — возразил Чип. — Ты ведь думаешь не только о плакатах?
— Не хочешь идти, я могу сходить к Кавендишу сам, — ответил Роберт.
— Спятил?! — совершенно непедагогично куратор покрутил пальцем у виска. — Да после твоих выходок со Змеем и Быком, он тебя сначала выпорет, а уже потом выслушает.
— Плевать… — Роберт отвернулся и направился к двери.
— Стой!
Попаданец остановился. Повернулся к куратору. Чип несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. С силой провел рукой по подбородку.
— Хорошо, я схожу к Кавендишу. Но если ничего не выйдет…
— Постарайся быть убедительней.
— Дело не во мне. Это все не так легко провернуть.
— Можно сделать серию плакатов, а потом пригласить на презентацию прессу, — предложил Роберт.
— Волк не умеет говорить.
— Ничего, я его разговорю.
Чип на мгновение прикрыл глаза.
— Ладно. Попробуем. Но ты…
— Мне уже говорили, — перебил Роберт. — Совершеннейший псих.
Куратор устало отмахнулся. Предчувствия сбывались, сюрпризы начались. Предложенная Зверем фотосессия могла войти в историю Арены, а еще могла стоить ему хорошей головомойки. И все-таки чувство ответственности гражданина оказалось сильней опасений.
И все же есть у меня волки -- немного... Рассуждения одной героини о волках и собаках:
Родивоныч — это совсем иная стать. Он волен, как ветер, и могуч, как орел. Он летает выше всех, никого не боясь, ни перед кем не кланяясь. Такому и покориться не грех, ибо даже покоряясь, ты не становишься рабой, а лишь женой и матерью свободных людей. Только объяснить она этого не умеет.
Ну, как, к примеру, назвать того беса, что сидит в ней и заставляет ее поступать не так, как другие? Как объяснить, что она терпеть не может никакого холуйства, никакой угодливости? Она даже собак не любит, потому что в них ей видится что-то холопское. Вот они затравили волка — и люди ласкают их за это. А ведь волк лучше собак, ей Богу, лучше! Волк жил сам по себе, сам, как умел, добывал пропитание. А собаки погнались за ним, потому что их науськал хозяин. Барские холопья — вот что такое собаки. Жрут, когда им дают, лают, когда дозволяется, рвут, кого укажет хозяин. Точь-в-точь баташовские рунты.
Все вокруг только и делают, что гнут спину перед Баташовым. Все, даже тятенька. Святое дело помощи бедным и то исполнял тайком, чтоб, помилуй Бог, не узнал Родивоныч. Конечно, грех над этим смеяться, ежели жизнь такая, но она, Матреха, так жить больше не хочет. Не может, просто.