Из утраченной графики Уильяма Блейка

На что ходил я смотреть сегодня?

На пророка ли, на шёлковые одежды?

На дочерь Евы, жаждущую надежды,

Как упомянутый ждёт гласа Господня?

Зрачков её турмалины вспыхивают в разнотравье

Радужки. И все это схоже с бабочкой, порхающей от цветка к цветку,

У самой дальней границы пёстрого зазеркалья,

А после — замирающей на лету.

И вот она — стоит одна у стойки,

Словно тот самый, Андерсеновский, стойкий,

Сквозь оружейный дым еле различимый в квадрате каре...

Кальянным туманом разливается тонкое, терпкое цитрусовое амбре.