Субботнее

— Не совсем оно моё. Камеру создал мистер Вильсон, я просто её применил.

— И тем не менее даже для этого требуется немалый талант, — заметил с улыбкой Томпсон. — Впрочем, я хотел бы поговорить не только о ней, если позволите.

Блэкетт пожал плечами, не слишком понимая, чего от него ждут, но промолчал. Едва ли профессор пришёл бы к всего лишь научному сотруднику, который даже не получил докторскую степень, со всякой ерундой? Но... Наверно, если бы это было, что-то серьёзное, то не лучше обратиться к кому-то более опытному — хоть к Резерфорду?

— Понимаете, — продолжил профессор. — К нам приходят студенты самого разного уровня подготовки. Некоторые прекрасно знают теорию физики — но совершенно не справляются с физикой эксперимента. А это, сами понимаете, очень и очень важно.

— Понимаю. И вы хотите, чтобы я помог таким студентам? Тогда вы ошиблись. Я ведь даже не преподаю, — Патрик хмуро покачал головой. Заниматься с отстающими... Да от этого будет ещё меньше проку, чем от попыток достучаться до того капитана из Харвичской эскадры, что бездельничать, пока их товарищи всё ещё сражаются у Эны, или близ Мессины, или у Кабры, недостойно для британского флота. И тут тоже... Набрали кого попало, хотя знали, что неумелым экспериментаторам в Кавендише места нет — и учи, как знаешь... Зачем?..

— О, студент всего один, — поспешно добавил Томпсон. — Не думаю, что это будет отличаться от вашей работы с Хадсоном.

— Хадсона нельзя назвать отстающим, — заметил Блэкетт. — Он отличный ассистент. А тут... Сомневаюсь, что я могу вам помочь.

— Нет-нет, вы не волнуйтесь. Он же разбирается в теории, даже вроде как лучший выпускник Гарварда...

— ...Так что вы просто дадите ему пару уроков, затем мы уж разберёмся. А то неловко как-то, что аспирант занимается с бакалаврами.

— Зачем тогда этот «разбирающийся в теории» сюда пришёл? Ехал бы сразу в Геттинген. Глядишь, и не было бы «неловко», — Блэкетт хмуро глянул по сторонам и вновь некстати вспомнил Эндерса. Наверняка тоже родители приплатили, чтобы отпрыска пристроить, лишь бы пристроить... Хотя тогда едва ли бы «разбирался в теории»... Но зачем, зачем тащить в Кавендиш хоть трижды одарённого теоретика, неспособного к экспериментам? Какая же морока...

— Хороший вопрос... — Томпсон вздохнул. — Но мистер Пристли уже выделил ему место, и он уже учится. Должны же мы его обучить хоть чему-то? Хоть самому основному?

Патрик тоже вздохнул тоскливо. «Место выделили... Не отстанешь ведь?..» Нет бы сразу набрать толковых экспериментаторов, а то дают места кому попало — а потом даже обучить не могут... «Как будто тот, кто ни дня не преподавал, лучший вариант!»

— Возможно... Что ж, пару уроков я согласен дать.

— Значит, договорились. Прекрасно. Тогда я вас познакомлю, — довольно улыбнулся Томпсон; несколько морщин на лице разгладились, и профессор, казалось, выглядел чуть моложе.

— И кого же мне ждать?

— Американец, из Гарварда, — пояснил профессор. — Роберт Оппенгеймер. Вы ведь вроде не слишком увлечены предрассудками? А то...

— Не волнуйтесь, нет, — Патрик задумчиво покачал головой. Фамилия знакомая... Не родственник ли тому, из кафе, который ещё в Лейпциг собирался? Ну да если и родственник, в его жизнь Патрик всё равно лезть не собирался. «Лишь бы лабораторию не разгромил...»