Что и как проникает в мои тексты извне. В том числе и некоторые подробности эльфийской анатомии

Формально это будет часть флэшмоба от Кейт Андерсенн: "Есть ли темы, предметы, слова, характеры, которые кочуют из книги в книгу именно потому, что чересчур тесно связаны с вашей жизнью?"

Нет, у меня, пожалуй, не будет чудесных снадобий из нашего реала (хотя вообще-то лечебных мазей и настоек хватает). Но найдется кое-что другое.

Во-первых, на момент, когда я вернулся к творчеству, я был преподавателем на биофаке. Перед глазами у меня стояли несколько сотен студентов. Точных прототипов моих героев среди них, конечно не было, но что они повлияли на образы моих персонажей, -- это факт.

Во-вторых, я преподавал экологию, проводил полевые практики по зоологии и экологии, плотно общался с коллегами -- зоологами и ботаниками. И в книгу проникали занятные вещи из мира живой природы, а черты коллег-преподов доставались персонажам из старшего поколения.

С тех пор прошли годы, в моей жизни поменялось невероятно много, больше я не преподаю. Наверное, это сказывается на новой книге. Впрочем, в памяти-то у меня те годы остались.

И в-третьих...

Заимствованный сеттинг тоже наложил отпечаток на детали, упоминаемые мной в рассказах и больших книгах. На эльфийские уши, например. Оно, конечно, к реалу отношения не имеет: с эльфами встречаться я чести не имел. Но тем не менее такая деталь, как вытянутые, заостренные и при этом подвижные уши моей героини, кочует у меня по самым разным поводам (а они находятся) со страницы на страницу (примерно так же, как было и в оригинале в книгах Коваленко). Правда, у меня больше внимания уделено проблемам, порождаемым странной внешностью моей героини.

Пожалуй, подкину некоторое количество примеров из разных книг своего "Апокрифа".

1.

Подождав некоторое время, Танька все-таки решилась — позвала осторожно:

— Санни!

Та медленно подняла голову, вымученно улыбнулась. Вздохнула:

— Нашла меня, Танни? А я тебя давно уже вижу. Думала, тут крест стоит, а это ты: сама как столбик, и уши в стороны... — не договорив, Санни вдруг покраснела как маков цвет, опустила глаза. — Ты не слушай меня, подружка: я не пойми что сейчас несу. Мне, наверное, вообще самое правильное — помалкивать...

Сначала Танька опешила. Полыхнула было в груди обида — однако удалось справиться, подавить ее. Обида уступила место странной смеси недоумения и жалости. Немного подумав, Танька шагнула к Санни, подсела к ней на камень. Попыталась обнять подругу за плечи. Та отстранилась, шепнула грустно:

— Не надо, Танни. Опять расплачемся — зачем тебе это? — и снова мрачно уставилась вниз, в бурую болотную траву.

— Санни!.. — снова позвала Танька. — Санни, да что, наконец, случилось? Мне сказали, вы с Орли поссорились.

— Поссорились, — эхом повторила Санни.

— Но из-за чего?.. — Танька не договорила, перебила сама себя: — Хочешь, я попробую с ней поговорить?

Санни покачала головой.

— Не поможет. А что поссорились — это мне поделом. Я только и умею, что злословить. Тебя вот сейчас обидела ни за что ни про что.

— Подумаешь, с крестом сравнила — было бы на что обижаться! — отмахнулась сида. — Не нечистью же болотной обозвала. Может, это, наоборот, еще и честь!

2.

То, что началось дальше, пожалуй, не приснилось бы Беорну даже в страшном сне. Сначала Суннйиву, борясь с ним, тряхнула головой — и вдруг рыжие лисьи волосы свалились с нее, словно шапка, и полетели вниз. Совсем лысой она не сделалась, волосы у нее все-таки остались, да еще и стали правильного цвета, совсем как у Бейю, — но такие короткие, каких Беорн прежде ни у кого и не видывал. Ошеломленный, он даже перестал брыкаться и замер. И тут, в довершение всего, к ним подоспела леди! Нет, у той волосы с головы не слетели, всего лишь расплелись — но и этого хватило. Потому что из-под них вдруг вырвались и растопырились в стороны два острых длинных уха — точь-в-точь как у оленя, только не бурые, а бледно-розовые. И тогда Беорн громко, отчаянно закричал.

И сразу же все вокруг загомонили, засуетились. Суннйиву поспешно опустила Беорна на пол и испуганно схватилась за голову. Леди с оленьими ушами отпрянула назад, ахнула. Не растерялась только самая старшая, черноволосая: присела перед ним на корточки, прижала к себе, зашептала торопливо, горячо:

— Ну что ты, что ты, маленький... Молодые они, глупенькие еще. А леди ты не бойся: она добрая, хорошая.

3.

 Первым делом Танька отыскала в своих вещах заветный полотняный мешочек. Там среди заколок, гребешков и прочих полезных для всякой девушки вещиц лежало маленькое бронзовое зеркальце. Им-то Танька и вооружилась. Долго, напряженно вглядывалась она в отражение и размышляла.

Из зеркала на нее привычно смотрела худощавая очень бледная девушка с пышными рыжими волосами, с громадными ярко-зелеными глазами почти без белков, с торчащими в стороны заостренными ушами. Да, пожалуй, выглядела она нелепо, может быть, даже смешно и уж точно не была красавицей – но и страшным чудищем тоже не казалась.

Чуть приободрившись, Танька перешла к исполнению второй части задуманного. Пустив в ход платочек, она крепко-накрепко привязала зеркальце к спинке стула. Потом встала перед ним, словно перед иконой, на колени. Прижала ладонями уши к голове, прищурилась. И вновь пристально посмотрела на свое отражение.

Нет, красивее она не стала. Хуже того, теперь стало бросаться в глаза то, что не замечалось прежде: чересчур длинная шея, мертвенно-бледный цвет лица, странная форма скул...

Вздохнув, Танька отвела ладони от головы. А потом еще раз глянула в зеркальце, полюбовалась на полиловевшие щеки, на печально опустившиеся уши – и вдруг презрительно фыркнула.

4.

 – Это вы, великолепная? – перебив ее, встревоженно воскликнула девушка и стремительно обернулась. Это и в самом деле оказалась Дэл: Танька сразу увидела родинку на ее щеке.

А в следующий миг Дэл испуганно округлила глаза и, приоткрыв рот, уставилась на Таньку.

– Ой!..

Сначала Танька даже не сообразила, в чем дело. Потом Дэл вдруг обеспокоенно потрогала свое маленькое аккуратное ушко. И сразу всё стало ясно.

Уши! Она же выскочила из каюты как была – с распущенными волосами, с торчащими в стороны дурацкими ушами!

– Я сейчас спрячу их, не бойтесь! – торопливо воскликнула Танька и тут же вспомнила, что у нее нет с собой ни заколок, ни даже ленточки.

– Нет-нет, великолепная... – замотала головой Дэл. – Что вы, они у вас очень миленькие...

Танька растерянно посмотрела на нее и окончательно смутилась. Внезапно ей почудилось, что на нее сейчас смотрят целых пять пар любопытных глаз: Дэл, Ллио, Фи, Брид, Илет. Сделалось вдруг неуютно – точно она стояла перед ними обнаженная.

5.

– Ты... кто?.. – испуганно, запинаясь, произнесла девушка в римской палле.

– Я?.. – пролепетала Танька. – Ну...

И поняла, что не знает, как ответить. По крайней мере, как объяснить, кто она такая. Дочь Хранительницы Британии, племянница здешней императрицы? Ну пусть так – но это все-таки о маме и о тете Насте. А сама-то Танька кто? Уж точно не принцесса – она же не дочь короля! Ну, наверное, можно было бы назваться ведьмой – по гленским меркам примерно так и получалось. Только вот девушку в палле, судя по всему, интересовал совсем не род Танькиных занятий. И не просто интересовал... Вспомнилась вдруг шуточная история, как раз мамой и рассказанная: сколько лошадь ни искала себе место службы – только одно в ответ и слышала: «А-а-а! Говорящая лошадь!»

И от этих мыслей Таньке сделалось очень неуютно. Это на Придайне можно было представиться сидой, и все бы всё поняли – ну хотя бы что-то уж точно. А здесь, в Мавретании – на краю римского мира, на дальней окраине Африканской империи? В воображении разом промелькнули причудливые образы древних божеств со звериными головами: Хнум с бараньей, Бастет с кошачьей, Анубис с шакальей... Вот на Анубиса Танька, пожалуй, походила – если не лицом, то хотя бы ушами. «Позвольте представиться: Этайн, правнучка Анубиса!»

Тут же одернула себя: нет, это же не здешние боги, а древнеегипетские! А до Египта отсюда, пожалуй, еще дальше, чем до дома, к тому же его жители давным-давно приняли христианство. Да и Анубис, если вдуматься, так себе родственничек: бог покойников и кладбищ, проводник умерших в потусторонний мир!

Так ничего и не придумав, Танька растерянно огляделась по сторонам, словно кто-нибудь в этом заезжем доме смог бы подсказать ей правильный ответ. Разумеется, ничего полезного для себя она не нашла. Зато вновь увидела парня огромного роста – тот совсем вжался в стену и неотрывно смотрел на нее вытаращенными глазами.

«Еще, небось, у меня и глаза светятся, – мрачно подумала Танька. – Очки бы надеть, что ли?.. Так, а где они, кстати говоря?..»

Очков не было. Не только на глазах, но и на лбу. И объяснение этому находилось лишь одно: свалились с головы, пока бежала. Ужаснулась: неужели не найдутся? Или, может быть, они вообще разбились?

– Ты демон? – словно издалека донесся до ее сознания голос девушки. Вздрогнув, Танька опомнилась.

– Демон? – повторила она. – Нет, конечно.

И Танька снова замолчала. Никакого более внятного объяснения, кто она такая и что здесь делает, в голову ей так и не пришло.

Впрочем, девушка все равно пропустила ее слова мимо ушей.

– Ты за Фулой пришла? – продолжила она отрешенно. – Из-за того, что она верит в Четверых?

Ну и достаточно, пожалуй. :)