Бездна. Символика.

В любой системе символов у древних народов бездна - разрыв привычного пространства и инфернальная глубина, на дне которой происходит "перерождение".
Именно поэтому на дне бездны у большинства народов - Темная Мать (темная в смысле "неведомая-невидимая-непонятная" человеку).
У Гете в "Фаусте" на дне глубокой расщелины, куда попадает Фауст, чтобы с помощью магии и Мефистофеля вызвать к жизни образы Елены Прекрасной и Париса, живут Великие Матери, которые владеют "зачатками", "семенами" всех вещей и сущностей в земном мире.
Когда Воланд в финале романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита" рухнул в бездну со своей свитой, конечно же, он рухнул не навсегда. Согласно христианского мифа, в точности повторяющего логику языческих древних мифов, Воланд упал туда, где он вновь получит импульс к жизни в новом литургическом году, до новой Пасхи.

Отмечаю особую элитарность христианского мифа в сравнении с языческими. В древности нормой было - воспринимать импульс к перерождению внешним, он отдавался мифическим Матерям, этой олицетворенной жизненной силе, к которой нужно было пойти ("упасть", "опуститься"), чтобы получить искомое.

В христианстве Иисус апеллирует к сознанию и, шире, духу самого человека. Предполагается, что имея перед собой Первообраз, идеальный образец в образе Христа - человек способен сам сделать усилие и переродиться самостоятельно.

*******

П.С. Хм. Все. Такой Бог умер, и нынешние западяне Европы чествуют Люцифера. Не верите - посмотрите церемонию закрытия Олимпиады 2024 г.

И что это значит? 

Когда остается только вера в Люцифера, а светлый полюс мира усиленно замазан и воспринимается несуществующим, на земле воцаряется ад.

И тогда в силу вступают законы древнего мифа. 

Лишенный идеального образца, как цели, человек превращается в игрушку в руках стихий и люциферовых слуг. Грядут войны, как внешний регулятор. И, может быть, появится вновь Он, Сын. Чтобы кровью своею доказать возможность человеку стать Солнцем.

Успеет ли Второе пришествие?...

П. П.С. Булгаков-пророк: 

"Небо густело синью с каждым мгновением, но где-то в безумной дали пылал край земли и туда держали путь всадники (т.е. на закат, на Запад, вставка И.И.)...

Воланд остановился над гигантским городом. И опять под ногами в ослепительном освещении и белых и синеватых и красных огней потекли во всех направлениях черные лакированные крыши и засветились прямые как стрелы бульвары...

И уже далеко внизу остался город над которым как море полыхал огонь и уже погас и зарылся в землю, когда преодолевая свист ветра поэт, летящий рядом с Воландом спросил его: "А здесь вы собираетесь быть?

Усмешка прошла по лицу Воланда, но голос Коровьева ответил сзади и сбоку: 

"В свое время навестим"... ("Мастер и Маргарита". Вторая редакция).