Масс-литература: лошади кушают овес и сено

Вчера я от души повеселилась, заработала кучу «минусов» от поклонников Милены Завойчинской и в очередной раз поняла, что авторы масс-литературы искренне считают себя «настоящими писателями». Пытаются доказывать, что их творчеству свойственны те же черты, что и более серьезной литературе. Это смешно, так как достоинствами масс-литературы являются часто вещи прямо противоположные.

Итак, из-за чего весь сыр-бор? 

Есть на АТ такой автор - Милена Завойчинская https://author.today/u/milenazavoychinskaya/works АР - 2 млн. Одна из самых успешных женщин на нашем сайте. И не только. Милена начинала как «бумажный» автор. У нее немало наград – Медаль «Н.В. Гоголь», Памятная медаль «Мариэтта Сергеевна Шагинян», премия «Проксима», 2020», премия «Бегущая по волнам», 2021, памятная медаль «Марина Цветаева 130 лет», премия «Романтическое перо», «Роскон» 2024 (за «Большие планы Мастеригы). По крайней мере, так написано на ФантЛабе https://fantlab.ru/autor34853/awards . 

Правда, по поводу «Роскона» я не совсем поняла. Вроде бы в этом году, как написано на том же ФантЛабе, «романные» премии получили Антон Карелин, Ирина Котова и Сергей Лукьяненко https://fantlab.ru/award20#c16641 Какой «Роскон» получила Милена, я не разобралась. Но это, впрочем, и не важно.

Имеющейся информации достаточно, чтобы понять: Милена – один из ведущих авторов-женщин в сегодняшней фантастике (точнее, в романтическом фэнтези). Можно сказать, мэтр.

Мало того. Милена активно передает свой опыт начинающим. 

Karel Winterskyhttps://author.today/u/karelwintersky в моих коммах возмущенно пишет:

«При всем моем к вам уважении...

Вы крайне непрофессионально подошли к вопросу "кто у кого что утянул"

Так, для понимания:

В апреле сего года в пансионате "Лесные дали" прошел третий сезон Литературной мастерской СВЛ. 

На этом семинаре в секции "ромфант" мастером была Милена Завойчинская.

А одним из участников-семинаристов - Муратова. 

Делайте выводы, кто у кого что позаимствовал.

То, что вы сейчас огласили, выглядит так: "А, Толкиен? Да, знаю, это который у Перумова хоббитов украл?"»

И есть уже упомянутая Ульяна Муратова https://author.today/u/uliana_muratova с АР 1 млн+. Что для автора «ромфанта» на «мужском» сайте тоже очень неплохо. Кроме того, Ульяна активна в блогах, некоторое время назад я заинтересовалась ее творчеством, прочитала парочку романов, в том числе и «Выбор королевского дознавателя» https://author.today/work/279009 . Написала блог, зафиксировав в нем несколько мыслей по поводу этого романа как яркого представителя ромфанта и забыла. Правда, Ульяна на меня обиделась. Видимо, потому, что мысли были далеки от восхищенных. Нет, это не была критика. Это была попытка сформулировать, чем привлекают читательниц подобные истории. Но авторы-женщины почему-то воспринимают такой непредвзятый взгляд очень болезненно.

О Милене Завойчинской в тот момент я вообще не имела представления. Точнее, фамилию слышала, фамилия запоминающаяся, что-то такое в памяти пробегало. Но как автор она меня не интересовала от слова вообще.

Однако все меняется. Прошлая неделя заставила многих понервничать, сами знаете, почему. Я решила взять почитать что-то предельно ненапряжное. Под руку попался цикл Милены Завойчинской «Невест так много». https://author.today/work/series/8701 . Кстати, сегодня я обнаружила, что премию «Бегущая по волнам» за лучший женский образ в фантастическом произведении Милена получила в 2021 году именно за образ Эрики ди Элдре в этих самых «Невестах…» То есть интуиция меня не подводит, я абсолютно неосознанно выбрала из всего представленного на АвторТудей ромфанта то, что уже признано высококачественным.

Прочитала и обнаружила схожесть до степени неразличимости сюжетного хода в романах Милены и Ульяны. И там, и там пара главных героев – это «аристократка из приюта» и «холостой королевский дознаватель (вариант – начальник отдела в какой-то там королевской конторе по типу прокуратуры или контрразведки) лет 30 со сложными отношениями со своей матерью». И там, и там героиня «приручает» героя методом активной организации его быта. То есть главная мысль и того, и другого романа – «мальчикам любого возраста и любого социального статуса вплоть до самого высокого нужна добрая нянюшка, которая будет думать за него о бытовых проблемах». 

Мне стало смешно. Это веселье вылилось в блог. И тут началось!

Сначала набИжали поклонники Милены Завойчинской, обвинившие меня в «незнании фактчекинга» и вообще – в том, что я посмела (о, ужас!) заподозрить такого уважаемого автора, как Милена, в плагиате. Плевались долго. С фактами и ссылками доказывали, что «Невесты…» появились гораздо раньше, чем ульяновский «Выбор…»

Потом прибежала Ульяна Муратова и принялась клясться, что никогда не читала роман своего семинарного руководителя Милены Завойчинской, и ее сиротка – это чисто ее сиротка, без какого-либо влияния. Заодно поклонники и той, и другой дамы активно ставили мне минуса. Видимо, тема подозрения в плагиате для авторов ромфанта настолько болезненна, что вызывает искренние эмоции и стремление хоть как-то нагадить тому, кто это подозрение вызвал. Даже приятно, насколько точно я попала в болезненное место.

В общем, было весело. 

С другой стороны, лишь немногие поняли главный посыл моего блога. А он – в том, что я вполне допускаю то, что никто ни к кого ничего не воровал. Еще раз: я искренне верю в то, что Ульяна Муратова, приступая к работе над «Выбором королевского дознавателя», не читала «Невест…» Милены Завойчинской. Я искренне верю в то, что Милена Завойчинская, придумывая сюжет «Невест так много», не читала «Выбор королевского дознавателя» Ульяны Муратовой. Почему? Да потому, что и тот, и другой роман – это масс-литература, причем обращенная к одной и той же целевой аудитории. Значит, приемы создания «привлекательности» будут использованы одни и те же. Причем – те, которые лежат на поверхности.

Что нужно автору? В первую очередь, вызвать у читательниц чувство сопереживания героине. Самый простой способ – сделать героиню несчастной сироткой. Логично? Логично.

Сиротская доля героини позволяет автору не обращаться к такой сложной теме, как отношения героини со своими родителями. То, что творят героини по ходу сюжета, вряд ли вызвало бы одобрение нормальных родителей. Кому понравится, если его дочь оказывается в роли приживалки-содержанки у богатого вельможи? Значит, будь у героинь мама с папой, то это были бы или очень странные, равнодушные родители, или же героиня была бы с ними в состоянии конфликта. 

А это уже ставит под вопрос безоблачное будущее самой героини. Как говорят мужчины, «посмотри на свою потенциальную тещу и подумай, хочешь ли ты через 20 лет ложиться в постель с такой женщиной?». К тому же в эпилогах обоих романов героини активно размножаются (у одной – два ребенка, у второй – аж четыре). Но дети вырастут. И куда пошлют они свою мамашу лет через 20-30, если она сама послала своих родителей? Вопрос.

То есть героиня-сиротка – идеальный вариант.

Едем дальше. Герой – представитель великосветского общества, крупный чиновник в некой «тайной канцелярии». Человек государственный, «слуга царю». Его родители – не менее великосветские господа. Естественно, что они хотели бы видеть в роли супруги героя девушку из этого же великосветского круга. Сиротка из приюта никак не подходит на эту роль. В обоих случаях брак с ней будет расцениваться не таким уж маргинальным только из-за ее происхождения из рода не менее древнего, чем род героя, но потерявшего влияние. В мире, где магический дар передается по наследству, древняя кровь невесты и потенциальной матери детей героя – весьма весомый бонус. Но это – единственное ее достоинство в глазах высшего света. В остальном она серьезно проигрывает любой девушке из окружения матери героя.

Следовательно, при выборе невесты герой не должен учитывать мнение своей матери. Наоборот, он должен конфликтовать с потенциальной свекровью нашей героини.

Что мы и видим и в том, и в другом романе.

У Милены все просто. Мать героя никогда не любила своего мужа. Была выдана за него фактически насильно ради каких-то карьерных или иных целей. Родила сына вследствие, так сказать, «узаконенного изнасилования» мужем. Перенесла нелюбовь к мужу и на сына. Нашла отдушину в азартных играх. Истеричка (что не удивительно). В общем, по большому счету, несчастная женщина, опровергающая своей судьбой банальную «мудрость» «стерпится-слюбится». Для героини такая свекровь – не конкурент за влияние на мужа.

У Ульяны мать героя – классический пример авторитарного «нарцисса». Связь героя с героиней – это в определенной степени запоздалый «подростковый бунт», герой поступает с точностью до наоборот по отношению к требованиям матери. Та намерена женить младшего сына на девушке из аристократической семьи с большими связями, он же из чувства протеста выбирает себе на роль «истинной пары» девочку из приюта с манерами уличной попрошайки. То, что по ходу действия оказывается: героиня – наследница весьма значимого титула, которого ее лишили злобные родственники, мирит с его выбором свет. Но не мать. Ее коробит прежде всего от того, что сын сделал самостоятельный выбор. В результате Ульяна уделяет достаточно внимания теме «приручения» потенциальной свекрови. 

То есть и в том, и в другом случае психология взаимоотношений героини с матерью героя выстроены идеально.

Тема приюта. Вот тут интереснее. И в том, и в другом романе описано очень сословное общество. Если брать исторически, то сирота, имеющая дворянский титул, не могла оказаться в одном заведении с детьми простолюдинов, тем более – уличными мальчишками. Монастырь, дальние родственники, какие-то специальные заведения для дворянских детей… Это – в логике сословного общества. Но наше-то общество продолжает быть не сословным! Поэтому для современной читательницы попадание в детдом девочки пусть и из благородной, но обнищавшей семьи – это нормально. То есть «приютская» тема говорит не об авторах и их незнании исторических реалий, а именно об ожиданиях читательниц!

Ну, и еще один момент, который значим именно для современной российской читательницы.

Герой должен быть богат и знатен. Но просто богатый бездельник не воспринимается современной читательницей как положительный персонаж! 

Не решаются авторы ромфанта брать на роль героя и человека, всерьез занимающегося управлением своим хозяйством, развитием бизнеса. Во-первых, это – слишком скучные материи, больше подходящие женщине или уже «одомашненному» герою, обремененному семьей и детьми. Во-вторых, прогрессорство в управлении хозяйством – это прерогатива «боярок», а не ромфанта. Следовательно, герой должен быть государственным служащим, причем на должности максимально романтичной. Крупный военный не очень подходит, так как образ тупого вояки в глазах современной читательницы – не самый романтичный. А вот королевский дознаватель или начальник отдела в некоем «магическом надзоре» - самое оно. Человек, стоящий на стороне закона и справедливости. В общем, опять – железобетонно логично и то, что буквально лежит на поверхности. 

Естественно, нужно показать работу этого самого героя. И лучше всего это сделать в ситуации, когда он задается вопросом о том, почему его возлюбленная голодала в детстве – то есть почему возникли проблемы с обеспечением продуктами питания содержащихся за счет казны детских приютов. Естественно, выходит на воровство казенных средств (чиновники одинаковы во всех мирах).  У Ульяны - не только воровство, почти весь сюжет крутится вокруг махинаций в приюте с магически одаренными детьми, но это как раз - особенность именно этого романа.

То есть все моменты, одинаковые в двух романах, - это лежащие на поверхности варианты решения тех или иных задач, стоящих перед авторами ромфанта. Та банальность, которую я для себя называю «Волга впадает в Каспийское море». Поэт – Пушкин. Фрукт – яблоко. И так далее. Первая ассоциация, всплывающая в памяти.

Ну, и еще один момент: почему я порой читаю масс-литературу, если тот же ромфант не дает мне заложенных в тексте эмоций? Все просто: мне интересны массовые предпочтения. Массовые идеи.

Автор масс-литературы подобен политику-популисту. Правда, политик-популист пользуется целым арсеналом инструментов изучения общественного мнения. У него есть команда политтехнологов, которые проводят опросы, изучают соцсети, выявляют проблемные темы для той или иной территории, для той или иной социальной страты. Политтехнологи формулируют запрос населения, передают собранную информацию политику, и тот с искренними глазами говорит избирателям именно то, что они хотят услышать.

Автор массовой литературы делает то же самое, но чисто на интуиции. У него нет команды политтехнологов. Есть комментаторы и поклонники, есть парочка «бет»… и все. Но зачастую автор масс-литературы умудряется точно попадать в яблочко массовых ожиданий. Именно за счет таких попаданий он и становится популярен. На этом и основан рост его АР. И если два автора попадают в одно и то же яблочко, то ничего удивительного в этом нет.

Так что буря в стакане по поводу «обвинений в плагиате» - это всего лишь отражение комплекса неполноценности авторов масс-литературы по отношению к литературе как бы «настоящей». В «настоящей» литературе одним из главных достоинств является оригинальность идей и сюжетных ходов. Ради оригинальности многие авторы боллитры доходят до полного бреда. А вот в массовой литературе банальность, стандартность, шаблонность – это преимущество, так как банальность отражает массовые настроения и ожидания. И ничего предосудительного в этом нет.

Интересно, когда на АТ появятся тэги «сиротка» и «аристократка из приюта»?