Я сама буду вашим цензором

Все началось с того, что мой приятель, литературный критик (приличный человек, а не как в анекдоте про Белинского*), в процессе тестирования новой антиплагиатной программы решил меня приколоть. Зная что я особо не грешу плагиатом (не считать же плагиатом то, что я периодически цитирую классиков), мой приятель решил протестировать мои ранние вещи, и нашел аж три совпадения с моей старой повестью «Валькирия из преисподней», про то, как советский моряк и израильский разаедчик, грохнули секретную нацистскую базу в Антарктиде, написанной лет «надцать» назад. Эпизодные и сюжетные совпадения он обнаружил, но не у меня, а со мной. То есть мои наработки были использованы минимум в трех книгах. Мне понравилась эта «подколка» и я решил переработать свою повесть в роман. И так как в романе присутствует еврейский вопрос, то тут проявилась еще одна история, на которые богата жизнь писателей… Моя пьеса «Клаус» победила в Израиле на конкурсе произведений на тему Холокоста. В этой пьесе еврейский мальчик их концлагеря подружился с эсэсовской собакой и когда он бежал их лагеря, пес не стал его ловить. Честно говоря идея произведения была навеяна Гашековским эпизодом отманивая собаки у полковника, но сюжет получился читателям понравилось. А радио спектакль поимел потом пару призов. Так вот, членом жюри была известная израильская тетенька писательница (живущая естественно в ЮСЕ, и она написала мне, что ей нравится мой слог, но так как я частенько пишу на исторические темы, то не мог бы я присылать ей на рецензирование главы и части, где упоминается еврейская тема, дабы предостеречь меня от «нечаянных проявлений антисемитизма» (я блин, был в восторге от данного определения). А в пример она привела мне мое цитирование Болеслава Пруса – «В мацу стали класть слишком много чесноку», то есть это даже цитировать не есть комильфо , а то какой-нибудь раввин обидится или вообще экипаж танка Меркава.  А я подумав что иметь рецензентом известную писательницу (сорри, но без имен), это большее комильфо, нежели цитирование подозрительных поляков.

 Так вот учитывая, что в моей новой книге присутствовала известная тема, то я честно посылал на рецензирование эти главы и получил ответ по поводу следующей фразы…

- эти два брата не смотря на светлые головы имели не только семитскую, но и просто весьма неприятную внешность, причем неприятную не только для взора арийцев, но и просто гоев и даже то что они были умнее и талантливее штандарта арийцев, не спасло их от репрессий». Мне сказали, что тут надо смягчить описание и добавили, что их племянник Шлема как раз такой же не красавец, но гений и работает в корпорации Боинг.  На что я не удержался и ответил, что теперь мне ясны последние неудачи Боинга. Но гверет писательница не обиделась и сказал, что неудачами Боинга, у них в семье, как раз любят прикалывать Шлему. Так что ждите вскорости мою новую книгу.

* Анекдот про Белинского

Виссарион Григорьевич Белинский едет по вечернему Петербургу на извозчике. Извозчик видит – барин незаносчив, из простых, пальтишко на нём худое, фуражечка, – в общем, можно поговорить. И спрашивает:

– Ты, барин, кем будешь?
– А я, братец, литературный критик.
– А это, к примеру, что ж такое?
– Ну вот писатель напишет книжку, а я критикую.

Извозчик чешет бороду, кряхтит:

– Ишь, говна какая...