Кречет и зайцы

2 ноября 2386 г. от Рождества Христова; 46 октября 37 г. от Марсианской революции, воскресенье. Планета Марс,  город Грабовский.

Город Грабовский был поселением новым, построенным четверть века назад. Название он получил в честь Антония Грабовского, человека, с которым Заменгоф впервые в истории говорил на эсперанто. Население города составляло тысяч тридцать, при городе были важные промышленные предприятия. В Грабовском была конечная станция тоннельного поезда из Центра. И вот теперь город вошёл в "Обезьянник".

Те, кто прибывали в город через грузовой порт, тоже проходили санитарный контроль. Лазаро Кречет с чужим знак-паспортом, два его спутника и два пилота вместе ещё с полудюжиной человек в течение часа сидели в зале санитаризации. На экране, что был в зале, крутили выступление мэра города Грабовского:

— Дорогие земляки! Городской совет нашего города единогласно принял решение выйти из подчинения тоталитарного Централа и присоединиться к Территории Свободы... Знак-паспорта отменяются. Вывески торговых и общественных заведений могут быть на любых языках, то же касается культурных и общественных мероприятий. Пропаганда ненависти к Земле, к Соединённым Штатам Америки и к любым их представительствам запрещается. Деятельность хомаранистских храмов временно приостанавливается. Антидемократические привилегии, связанные с так называемым социальным рейтингом, отменяются. В полиции города в ближайшее время пройдёт переаттестация, пока же, временно, функции полиции будут выполнять силы правопорядка Территории Свободы...

Потом стали показывать интервью с местными жителями, которые объясняли, как давно они мечтали о решении горсовета и как горячо они его одобряют.

После санитаризации Лазаро, Ветер и Дождь помогли разгрузить заведённый в ангар дирижабль и вышли, наконец, в город. Перед выходом Ветер сказал спутникам:

— Нацепите вот это дерьмо.

Дал Дождю и Кречету значки с надписью "Территория Свободы".

"А вот интересно, почему они против мальпроксимийцев? — подумал Кречет. — С их взглядами им, вроде бы, мальпроксимийцы должны быть милее. Наверное, Микаэло чем-то их зацепил".

Ветер сказал, что интернет в городе не работает, поэтому билеты поехали покупать на вокзал.

В кассе тоннельного поезда билеты были только в вагон TGP (tre gravaj personoj — очень важные персоны), в одноместные купе. Билет стоил примерно столько же, во сколько обошелся бы полет на такси-капсуле.

— Очень много сейчас желающих выехать из города. — пояснил кассир. — Берите, а то выкупят всё по телефонным заказам.

"Зайцы" провели вместе с Кречетом остававшиеся до отхода поезда три часа в привокзальной пивной "Ĉe Antonio".

За пивом спутники рассказали Кречету, что пока он был в заячьей "норе", в гостиницу приходили какие-то люди и о нем расспрашивали.

— Это Микаэло вам сообщил?

— Не, это наши видели.

— Мы ехали в вашу "нору" в вашем велокэбе. Кто-то видел, как мы в него садились. У велокэба есть номер, камеры его зафиксировали ...

— Чувак, за дураков не принимай нас, а? Номер липовый, у нас их как грязи. И тент на велокэбе мы сменили.

Народу в пивной было много, стоял шум и гам. Темнокожий мужик вышел к стойке и стал орать на английском, что надо всем и до дна выпить за присоединение к "Территории Свободы". Публика в массе своей не поняла, но кто-то проорал перевод. Пивная встала, звенели пивные бокалы, "зайцы" и Кречет тоже изображали энтузиазм.

Когда сели, Ветер тихонько сказал:

— Козлы.

— Пидарасы. — кивнул Дождь. — А вот, Лаз, ты знаешь, почему мы вам с Миком помогаем? Думаешь, только за бабло? Не, в первую очередь за идею. Мы за свободу, а в Обезьяннике её нету. Свободы, то есть, нигде нету, где государство. Но в Централе терпимо, так, по мелочам только давят — траву нельзя смолить и всё такое. Это всё можно объехать. А вот в Обезьяннике реальный жeсткач, всё схвачено. Говорят "свобода индивида", а на самом деле все строем ходят. Наших там гнобят. Как это, говорят, "А нам всё равно?". Демократия вам — всё равно?" И Америку любить заставляют.

"Зайцы" проводили Кречета в его купе.

— С тебя двадцать штук, Лаз. Мы ведь тебе и пальтецо купили новое...

Кречет отдал деньги.

Перед расставанием Дождь и Ветер сообщили Лазаро неприятную информацию. Во-первых, фальшивый знак-паспорт, который он использовал в грузовом порту Гагарина и в кассе, в заменгофском порту может "спалиться" при проверке. Ветер подробно объяснял почему, а Кречет с досадой подумал, что на вокзале в Заменгофе придется использовать его настоящий знак-паспорт. Если у врагов есть оперативный доступ к базе данных пассажиров...

— Да ты не кипишуй, чувак. В Заме без зепешки просто будешь гулять, если что. В последние недели так уже дофига народу ходит, осмелели все.

Второй неприятной новостью было то, что на вокзале в Заменгофе смартфон-парализатор тоже "спалится".

— Мик этого не знает, но контрольщики, Лаз, там на днях прочухали про такие смартфончики, аппаратуру установили. Засекут, неприятности у тебя будут...

Кречет отдал "зайцам" и смартфон.

Ладно, думал Лазаро, Микаэло в Заменгофе должен всё устроить. Наверное, он спрячет куда-то Кречета на те два дня, что остались до отлёта на Землю, и обеспечит безопасную доставку на космодром, к кораблю. И не может быть у мальпроксимийцев доступа к государственным базам данных. Их и у Церкви-то нет. В марсианских городах к охране персональных данных относились строго и статьи соответствующие в уголовном кодексе были тяжелые.

В туалете вагона иерей чуть не забыл о том, что находится у него в заднице, но вовремя спохватился и подхватил испачканный в кале модуль рукой.