Лошади в дореволюционной России
Автор: MorcelebДовольно часто в обсуждениях дореволюционной России звучит утверждение, что у нас, мол, лошадей было больше всего в мире. В принципе, это верно, но, как всегда, есть море нюансов.
Как обычно, мы обратимся к цифрам.
В 1882 году при проведении переписи в Европейской части России насчитали чуть больше 19,6 млн лошадей. По мнению составителей, к этой цифре надо добавлять лошадей из неучтенных областей страны, тогда будет 21 млн.
Из них 14.8 млн - лошади рабочего возраста. В среднем на 100 человек приходилось около 25 лошадей, рабочего возраста - примерно 19. Составители переписи считают, что в среднем на 1 мужчину рабочего возраста приходится по 1 лошади. При этом, если глянуть по губерниям, то обеспеченность лошадьми различалась довольно сильно – в небогатом Марийском крае, например, доля безлошадных хозяйств колебалась от 13 до 22 % в зависимости от волости (в самых бедных волостях процент лошадей, годных к военной службе составлял в среднем около 9-10%, а в наиболее богатой – аж 57%). В Курской губернии, безлошадными были 25% хозяйств, однолошадных хозяйств – 27%, с двумя лошадьми – 28.6%, в остальных хозяйствах три и более лошадей. В среднем на сто человек населения приходилось около 30 лошадей. Эта губерния считалась одной из наиболее обеспеченных лошадьми.
Почему ж так много лошадей были признаны негодными к военному использованию? Потому, что более половины (а в отдельных губерниях и более 65-70%) представлено лошадьми так называемой «крестьянской породы, чей рост в холке составлял не более 1 аршина и 14 вершков, то есть 135 см – немногим больше, чем пони (хотя в той же Англии это уже пони).
Как видим, крупных, а уж тем более особо крупных (по нынешним меркам в лучшем случае средних) лошадей не так уж и много в процентном отношении.
Интересно распределение количества безлошадных хозяйств.
В самой переписи пишут, что тут ничего страшного: в областях с большим количеством безлошадных дворов в качестве тягловой силы используют волов, а там, где много людей занимается отхожими промыслами и батрачит, лошади и вовсе не нужны. Но если вдруг понадобятся, то любой батрак легко на них накопит. Это утверждение представляется чрезмерно оптимистичным, можно потом подискутировать об этом.
Все же получается, что со всеми этими цифрами Россия могла набрать достаточное количество лошадей для войны. При этом нужно понимать, что в случае войны изъятие из сельского хозяйства не только множества молодых, сильных мужчин, но и лучших лошадей, неумолимо приведет к сокращению посевных площадей, поскольку пахать будет особо некому не на ком. Экстренные меры типа «а давайте запряжем баб» это конечно эффектно, но малоэффективно.
Понимание необходимости в повышении качества конского состава страны привело к тому, что было организовано множество конных заводов. Работа шла в нескольких направлениях – во-первых увеличение поголовья мощных, пригодных к ломовой работе лошадей, которые могут тянуть артиллерию, во-вторых лошадей, пригодных под седло, при этом выносливых и относительно неприхотливых. Кроме того, конные заводы обязали проводить случки племенных жеребцов с крестьянскими лошадьми по льготным (1 рубль вместо 3-5) ценам. Параллельно велась селекционная работа, организовывались конные ярмарки и выставки, призы на которых (за счет призовых обществ) были весьма значительными.
И это давало свои результаты – к той же Курской губернии к 1900 году доля высоких (более 150 см) лошадей повысилась почти до 20%, среднерослых (125-150 см) – до 54 %, мелких, чахлых и дохлых осталось 26%. При этом численно поголовье лошадей несколько уменьшилось – там, где раньше нужны были две лошади справлялась одна.
Дополнительным фактором снижения пологовья лошадей были неурожайные годы – например, в Марийском крае (по нему у меня есть данные) убыль лошадей составила 24-28% по разным уездам губернии. Такое беспрецедентное снижение поголовья потребовало от властей принятия мер – вятская губернская управа закупила 2681 лошадь киргизской породы примерно по 31 рублю за голову. Полученные лошади в зависимости от партии варьировались от «весьма недурны» до «мелки, тощи и много весьма молодых».
Теперь немного о ценах.
К 1888 году годовой привод на все конные рынки и ярмарки (европейской части России) составлял 360 000 голов, из которых часть шла на убой. Годовой оборот составил 9 000 000 рублей, что дает среднюю стоимость лошади 25 рублей (на самом деле больше, потому что привод не означал обязательную продажу). Понятное дело, что на деле рынок лошадей был шире, но это учтенная торговля.
Если брать в качестве примера столичный рынок, то тут ситуация такова – лошади на убой шли по цене 3-30 рублей, в зависимости от веса и состояния шкуры. Таких лошадей в Санкт Петербурге продавалось на 75000 в год, более дорогих, чья цена составляла от 20 до 350 рублей – на 245000. На деревенских ярмарках цены на лошадей разнились не так сильно – от 45 до 75 рублей. Лошадей поплоше владельцы, как правило, сдавали в наем безземельным крестьянам (загонят, так и не особо жалко, зато, глядишь, неосторожный безлошадник в батраки попадет) либо забивали самостоятельно, а дорогих берегли. И цены на таких лошадей (как правило от заводских жеребцов-производителей) доходили до 300-350 рублей.
Более дорогие лошади на рынках не продавались, а покупались в конных заводов или у помещиков. Точно так же не через ярмарки закупались лошади для армии (в мирное время) – их покупали табунами. Цена табунной лошади, не заезженной, не приученной к ярму колебалась от 30 до 80 рублей. Крымские лошади ценились выше азиатских, лошади с Кавказа – еще выше.
При этом в Крыму разведение лошадей переживало некоторый упадок – разведение лошадей приносило меньше прибылей, чем другие отрасли животноводства и сельского хозяйства.
В целом же с 80-х годов в губерниях с большим количеством конных заводов наблюдалась тенденция к некоторому сокращению поголовья лошадей при улучшении качества конского состава. Про ближневосточную часть РИ речи не идет, там своя атмосфера. Однако ж стоит признать, что текинские и казахские лошади – это очень разные сущности.