Кто выжил в пьесе о Зое

Все же одну пьесу мы поставили. Но, в подтверждение моей невезучести на этой стезе, до зрителей она не дошла.

В театральный кружок ходила Татьяна, племянница руководителя. Девушке было лет 17: высокая, стройная, красивая. Ходили слухи, что она никакая не родственница Александру, что их связывают близкие отношения. Лучшие роли доставались ей. Честно говоря, справедливо — Таня была лучшей актрисой в нашей труппе. Хорошо двигалась, играла, с легкостью заучивала длинные тексты. С одним недостатком: ей нравились только яркие, эмоциональные роли, сейчас бы сказали эпатажные. Чтобы душа нараспашку на сцене. Поскольку подходящего материала было мало, она пыталась в такой манере играть обычные роли советских школьниц и, понятное дело, переигрывала.

В апреле в нашем городе еще прохладно, а отопление уже выключают. Поэтому в нашей каморке, по совместительству гримерной и все остальное — было прохладно, а на сцене вообще дубак. Поэтому мы не репетировали, а играли в прятки и жмурки, бегая по залу. С девчонками это прикольно. Но руководитель объявил, что мы участвуем в общегородском смотре, посвященном победе в Великой Отечественной войне. И должны подготовить что-то подходящее. Тут же Татьяна сказала, что они (я так и не понял, кого она имела ввиду) адаптировали военно-патриотическую «Повесть о Зое» для сцены. Роли найдутся всем, саму Зою Космодемьянскую она сыграет сама.

Если кто не помнит, Зоя Космодемьянская — красноармеец, совершившая подвиг в тылу врага и зверски замученная фашистами. В советское время ее образ был очень популярен: много памятников, улиц с ее именем, книг и передач. Символ героизма советского народа. Так что предложение поставить пьесу на этом материале было воспринято с энтузиазмом.

Сомнения возникли только у реквизитора Сергея Ивановича:

— Вот тут написано: «Зоя бросает бутылку с зажигательной смесью, дом загорается». Загорается что?

— Олег, — Таня кивнула на меня, — обещал сделать бутылку с горящей тряпкой. Я ее кину за кулисы, там ее поймают и потушат. Тут же софиты гасим, и направим на задник пушку с красным светофильтром, как будто пламя.

— Хорошо… — Сергей Иванович продолжил читать. — «Зою голышом водили по снегу». Снег, допустим, я обеспечу, а что значит «голышом»?

— Босиком, — поправила Таня. — Я буду в шелковом платье, оно смотрится, как комбинация.

— Так, дальше… «Сначала Зою избили ремнями, но она молчала. Тогда ее начали пытать раскаленной кочергой».

— Ремни изобразить несложно, а с кочергой… Может на конце кочерги закрепить красный фонарик?

— Неубедительно… — протянул Сергей Иванович. — Ладно, что-нибудь изобразим. Читаем дальше: «Немецкий офицер накинул петлю на шею Зои и выбил из-под нее ящик. Веревка дернулась, прервав последний призыв героини. Толпа ахнула». Толпа точно ахнет. А нас всех посадят.

— Веревка на шее будет бутафорская, — пояснила Таня. — Под белье надену монтажный пояс с карабином. Через него сзади меня привяжут тонким страховочным тросиком, бутафорская веревка ее замаскирует. За кулисами будут поддерживать веревку через блок.

— Гм… Все равно рискованно. Порвется что-нибудь, ты еще и несовершеннолетняя.

— Уже репетировали. Иначе вся пьеса развалится. Героиню же замучили, а не накормили и отпустили.

В общем, Татьяна победила. Она могла быть очень убедительной, когда хотела. Из нее бы получилась великолепная комсомолка 20-30-х годов, в черной кожанке, в красной косынке, сапожках, с наручниками и плеткой… Ой, что-то я размечтался .

Начали репетировать. Ролей немного, главная у Тани и ее антагониста, немецкого офицера, (его играл сам руководитель). Сценки с ними получались феерическими. Когда пьяный офицер (руководитель пил водку перед репетицией «для натуральности») «пытал» полуголую девушку, глаза у зрителей округлялись. Хорошо, что никто тогда не знал аббревиатуру БДСМ .

 Остальные актеры были фактически статистами. Немецкая форма нашлась для двух солдат. Офицера одели так, как эсэсовца в «Семнадцати мгновениях весны»: черный костюм с белыми нашивками. Сцены две: партизанский штаб и дом, который поджигала Зоя и где ее схватили, (эти же декорации для казни). И еще внутри хаты, где пытали героиню. На полчаса действия. Справились за пару недель репетиций. Представление собирались дать 9 мая на сцене ДК АТЗ.

За пару дней до премьеры к нам в клуб приехали директор ДК АТЗ Татьяна Павловна и секретарь горкома, Вячеслав. Необходимости в «инспекции» не было, Александр Ивлев хотел пропиарить нашу труппу, авось удастся выбить финансирование гастролей. Дуть дешевое пиво ему надоело.

Раньше сцену поджога, пыток и казни репетировали условно, чтобы не усложнять. Перед «высоким руководством» решили показать по полной. И тут началось…

Зоя поджигает бутылку и кидает за кулисы. Девушка здоровая, кидает по полной, с пафосом, т.е. черт знает куда, а не мне, чтобы я тут же потушил тряпку в тазу с водой. Попадает в бумажные декорации. Они вспыхивают и все, кто был за кулисами, бегут их тушить, забыв включить красные прожектора. Впрочем, горение декораций выглядело более натурально.

Сцена «гуляния» босиком по снегу. Тут просто: вместо снега белая бумага на полу, а Таня нарядилась в яркую модную комбинацию. Такие и сейчас не просто купить, а тогда я не знаю, где она достала. Но не может же фигуристая девушка бегать по сцене в рубище! Татьяна Павловна расширила глаза от удивления и что-то отметила в записной книжке. Наверное, отличную игру героини. Та в самом деле сыграла гениально. Просто потому, что была босиком, а пол градусов десять.

Сцена пыток. Пока была порка, все выглядело прилично. Таня натурально стонала («Опыт!» — усмехнулся Вячеслав). Но когда дошли до раскаленной кочерги, пошло наперекосяк. Из «печки» вытащили жаровню с углями. Это хорошо, потому что хоть как-то согревало сцену. Среди углей лежала кочерга. Добела она не раскалилась, но все равно выглядела устрашающе, светилась и дымилась. Александр, играющий палача, вертел кочергой перед главной героиней, не удержал, смазал ей по плечу. Слава богу, кожу не задел, но бретелька платья-комбинации расплавилась, пошел дым. Таня взвизгнула на ультразвуке. Татьяна Павловна снова что-то записала.

Казнь. Тут Таня выдала пафос по полной: «Моя смерть — это мое достижение. Победа будет за нами. Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете!» Александр выбил ящик из-под ее ног, девушка повисла на веревке, что зацеплена за монтажный пояс под комбинацией. Со стороны зрительного зала бумажная «веревка» охватила шею, все натурально. Но Таня решила поднять градус пафоса и начала изображать агонию, т.е. дергаться туда-сюда. Сергей Иванович, который страховал актрису, не удержал веревку, и героиня сорвалась. Упала, стукнулась об ящик. Но вот профессионалка! — поднялась и выдала: «Сволочи! Даже повесить нормально не можете!». Вот только белье у нее задралось, стало видно грудь и монтажный пояс. Вячеслав не выдержал и хихикнул. Татьяна Павловна грозно зыркнула на него, и он заткнулся. После чего перевернула страницу в записной книжке.

Должна быть еще сцена, когда немцы фотографируют повешенную, и заключительная — с посмертным награждением и песней, но проверяющие махнули рукой. Судорожно опустился занавес.

Взрослые ушли в каморку. Что они там тёрли, никто не узнал; но одна девушка носила им чай и слышала разговор на повышенных тонах.

В общем, пьесу нашу не пропустили . А жаль, смотрелось феерично!