Воспоминания руководителя ТЮЗ

Александр Ивлев, руководитель нашей театральной студии, говорил о себе неохотно. Но иногда, особенно нетрезвый, выдавал неплохие истории. Я логически связал их вместе, на самом деле больше нескольких фраз за раз он не выдавал.

— Я родился в Ленинграде, — рассказывал Александр. — Учился в старейшем театральном училище СССР. Актерство мне не пошло, а за режиссуру хвалил сам Аркадий Иосифович. Женился на четвертом курсе, по окончанию училища у меня уже был ребенок. Режиссером устроиться не удалось, вакансий мало. Пошел работать актером в небольшой театр «Суббота», он только что открылся. Платили мало, на семью не хватало. Подрабатывал, где мог. Опаздывал на репетиции, ролей хороших не было. Жена там же работала, у нее все было хорошо. Даже очень — завела интрижку с директором. Или с режиссером, неважно.

Театр снаружи может казаться монолитом, а внутри гадюшник, кипят страсти. Актеры — народ творческий, эмоциональный, чуть что — вспыхивают, как порох. За главные роли постоянно идет подковерная борьба. Любые средства хороши. Кто с кем спит, на самом деле не важно, лишь бы семье и делу не мешало. Я тоже ходил налево, была у нас одна дипломница. Жена скандал устроила. Не знаю, с чего это ей можно, а мне нельзя. Да и надоело не по специальности работать, еще и вагоны по ночам разгружать. Уволился, стал за ребенком ухаживать. Начала пилить, что денег нет, как будто не сама такое устроила. Что пью, а как тут не пить, когда жизнь такая. Настояла на разводе.

Однокомнатная квартира от ее родителей была, в старом фонде. Разделить ее на троих невозможно. Просто ушел. Стал искать работу с жильем, в Ленинграде с этим тяжко. Предложили работу в Сибири. Работал в Томске, Барнауле, Бийске. Нигде не получалось закрепиться. (Полагаю, из-за выпивки). Сейчас вот в Рубцовске. Живу в общежитии. Отсюда не погонят: с такой зарплатой без квартиры работать тут желающих мало.

— Главная проблема Театра Юного Зрителя — текучесть. Только наберешь труппу, обучишь, она распалась. Кто-то оканчивает школу и в техникум идут, но большинство разочаровываются. Девчонки приходят, грезят о карьере киноактрисы. Думают обучатся в театре, столичный режиссер их увидит и сразу даст главную роль в главной картине страны. Объяснять, что от театра до кино огромная дистанция, заполненная тяжелым трудом, бесполезно. Те, кто думает, что главное в успехе — красота, уважаю и не осуждаю. Но красота — как стартовый капитал: сильно упрощает начало, но не гарантирует долгосрочный успех. Красота скорее портит карьеру, чем ей помогает, потому что у красивых слишком много внимания и комплиментов, и редко кому удается оценить себя адекватно в молодом возрасте. Красота — скоропортящийся товар, можно легко увлечься пустыми обещаниями мужчин и остаться у разбитого корыта.

Другие думают, что главное для успеха талант. А вот это черта с два. Главное для успеха — нужные люди, связи. Умение подсуетиться в нужный момент. Талантливых пруд пруди, а ловких и умных по жизни мало. У кинорежиссера хватает фавориток, он лучше свою жену или любовницу на главную роль пропихнет, или жену чиновника, чем трижды гениальную, но безвестную актрису. Говорите, что фильм провалится? Куда он провалится? У нас не капитализм, прибыли не надо, главное правильная идейная линия. И картин снимают мало, народ будет смотреть что угодно. Пустые места в кинотеатре всегда можно заполнить индийскими картинами или из соцлагеря.

Основного умения для успеха — находить нужных людей, правильно себя позиционировать, постоянно «светиться» в нужных кругах, никто не преподает. Потому что главное в нашей стране не личный успех, а коллективный. Царя играют подданые. У нас вообще к звездам относятся настороженно. Вон Гурченко зазвездилась, отказалась работать на КГБ, ее на место поставили — убрали с экранов. Потому что народу не нужны нездоровые сенсации. Народу нужны здоровые сенсации.

Индивидуальность хороша на фоне отлаженной работы остальной труппы. Мало кто это понимает. Вот и уходят. Талант у кого угодно есть, работоспособных мало.

— Гениев не люблю. Работают нестабильно: то шедевр, то ужас. Оправдываются: вдохновения не было. Если это одиночка, например художник, флаг в руки. Заказал ему шедевр, он намалевал. Заплатил и ушел. Нарисовал мазню, фиг ему с маслом, потеря невелика. А если гений в театре — вешалки! Не те вешалки, с которых театр начинается, а те, которыми заканчивается, если в театре объявился гений. Сегодня он сыграл божественно, все зрители пищат от восторга, аншлаг. Завтра у него кризис и спектакль стоит, потому что без гения никак, все вокруг него крутится, зритель на него прет. И я должен его утешать, если с любовью что или вместе пить, чтобы настроение поднять. Коллектив на это смотрит и охреневает. Командный дух умер, а вместе с ним спектакль.

Как людей я их люблю и уважаю. Но что мне делать с остальными, кто не гении? В тень их убрать, заставить работать на одного такого актера? У нас не моноспектакли, гений в одиночку не справится. Коллектив нужен хотя бы для того, чтобы таких гениев растить. Вырастишь такого, его в другой театр переманят, они капризные. И что мне, как режиссеру, с них? Хороший спектакль — хорошая зарплата и премии. Хороший актер, которого ты вырастил — почет и уважуха от другого режиссера, к которому он неизбежно уйдет.

Лучше профи. У него может результат не шедевральный, зато стабильно хороший. На него можно положиться. Это важно, когда все друг от друга зависят.

— Девушки думают, что быть актрисой — это здорово. Да, здорово, если у тебя родители богатые или муж с хорошей зарплатой. Театр — не место хороших заработков, бывают простои, безденежье. Актеры часто готовы бесплатно работать, чуть ли не доплачивать за возможность жить на сцене. И это прекрасно. Только вот дети твоим талантом и славой питаться не могут, им материальная еда нужна, и желательно без перебоев. Поэтому в коллективе еще и вечная грызня из-за денег. А если они у тебя есть, зависть и постоянно занимают.

— О репертуаре. Вы меня критикуете за скучные постановки. Ведь есть мировая классика, интересные пьесы. Мы не связаны финансами, можем ставить что угодно. А вот и нет. Есть рекомендованные постановки, есть план. Можно варьировать, но в определенных пределах. О западных авторах вообще не заикайтесь, не одобрят. Искусство должно воспитывать преданность делу коммунизма. Соцреализм и никаких модернизмов.

— Мне за руководство платят. Но так мало, что только на сигареты хватает, а работаю я в разы больше записанных часов. Потому что во взрослом театре работают профессионалы. Им даешь роль и до репетиции свободен, ничего объяснять не надо. Конечно, передаешь свое видение, к остальной труппе притираешь. Но как играть, профессионалу не надо объяснять. У нас же большая часть времени уходит на объяснения элементарных вещей. Я учу вас актерскому мастерству на ходу. Это как в боевой самолет посадить новичка и послать на задание. Грохнетесь на землю 100%. Моя задача, чтобы при этом не прихлопнули своих. То есть чтобы на сцене смотрелись хотя бы на три с минусом.

— Профессиональный актер после репетиции уходит домой, к семье. Он не остается на «разборы полетов», замечания режиссера, болтовню с другими актерами. Для этого есть рабочее время, дома у него жена и дети. Мы же больше общаемся, чем репетируем, театр для вас тусовка. Это здорово, но к обучению не относится. Поэтому, когда ваши родители задают вопросы, что вроде бы их чадо уже год занимается, а продвижения не видно, пусть посчитают, сколько из этого времени мы на самом деле изучали профессию. И да, не думайте, что в театральном училище будет также легко и весело. Конкурсы на поступление в приличные места — десятки человек, многие по блату. А потом учиться и учиться.

— Вот вы говорите, что тот или иной малолетний актер гениально сыграл в фильме. Значит, карьеру может сделать любой. Открою секрет, его или ее подбирали из многих сотен кандидатов под определенный типаж. То есть не актер сыграл роль, а роль сыграла актера. Любой мальчишка или девчонка может гениально сыграть одну роль: себя. Причем в фильме, когда каждая сцена снимается многими дублями, из которых выбирается лучший. Если что не вышло, можно подобрать хороший ракурс, сделать перебивку, смонтировать. Поет за актера певец, озвучивает нередко другой. На театральной сцене все эти номера не пройдут. Поэтому часто детей играют травести: взрослые женщины, выглядящие, как подростки. Не бывает профессиональных театров подростков просто потому, что они быстро взрослеют. Поэтому я учу вас играть других, а не себя.

Назовите мне кого-нибудь, кто в детстве зазвездился на экране и прославился, став взрослым. Такие примеры крайне редки. Чаще таланта нет, а слава в таком молодом возрасте ломает. Вырастает невостребованным и плохо вписывается в будничную жизнь. Поэтому не стоит брать пример с малолетних звезд экрана. Это лотерейный билет. 

— Каждый должен заниматься своим делом. Я, например, не лезу на производство или в номенклатуру, потому что не мое. И хорошо это понимаю. А есть люди, которые этого не секут. Зазвездился на одном поприще, полез на другое, авось слава вывезет. Зачем Пугачева пошла в кино сниматься? Она же не актриса. В конце фильма она звезда и поет отлично. В начале фильма она начинающая певица, но поет не хуже. Получается, что карьера певицы — не развитие таланта, не работа над собой, а зигзаг удачи. А в фильме целая драма о неустроенности эстрадной певицы. Так пела бы в опере или в оперетте, и жизнь бы сложилось. А эстрада у нас всегда шла вторым сортом. Особенно, если звезда. Жаловаться на это глупо так же, как жаловаться, что театр по популярности уступил кино. Или на то, что в нашей стране социализм, а не капитализм и частная инициатива не приветствуется.

Как человек, руководитель нашей студии был хороший. Жаль, труппа потеряла помещение и распалась. Впрочем, я все равно бы ушел. Играть других — не мое. Я хотел играть себя.