В злачном месте (сторителлинг)
Автор: Игорь АретаноПоследний раз был я в Западной Европе в 2019 году, в Нидерландах. Нетипично один, без супруги. Я выполнил курьерское поручение одной российской фирмы, а она мне за это оплатила авиабилеты (и только).
Но вы уж не подумайте, пожалуйста, что та миссия была похожа на миссию главного героя моей книжки "Гадкий месяц ноябрь", который тоже летал в Амстердам, причем жил в той же гостинице, что и я, в Trianon. Книжки этой моей на АТ сейчас, увы, нет, только на ЛитРес.
Поручение фирмы заняло у меня два часа. Ещё день я потратил на личное дело: съездил на электричке в Роттердам, в центральный офис Всемирной Эсперанто-Ассоциации — Universala Esperanto-Asocio, UEA.
Наш ныне не существующий эсперанто-кружок "Areto" (переводится как "маленькая группа", "кучка", но можно и "шайка") издал давным-давно перевод "Аэлиты" на эсперанто. Перевод не наших членов, а из 1920-х годов, мы просто переиздали раритет. Переводчика, кстати, в 1930-е, скорее всего, репрессировали. И след его потерялся, и людей, исследовавших его судьбу, не нашлось: он никаких постов в СЭСР (Союзе эсперантистов советских республик) не занимал, был рядовым эсперантистом, а кому мы, рядовые-то, интересны...
Книжная служба UEA — Libroservo de UEA приобрела у нашей группки энное количество экземпляров "Аэлиты", их в течение лет раскупили, и Libroservo прислала мне письмо: мол, если экземпляры ещё остались, то возьмём, люди заказывают. Вот я эти два десятка экземпляров и привёз, воспользовавшись счастливым случаем. Потом Libroservo взяла и мою книгу "Тараф", несмотря на то, что она на русском — за то, что среди героев есть эсперантисты. "Тараф" на АТ выложен.
А помещение офиса UEA, где я тогда побывал, скоро продадут по причине финансового кризиса, точнее, финансового коллапса UEA. Писали, что штаб-квартира всемирного движения сторонников международного языка переедет из своего шикарного многокомнатного трёхэтажного помещения в пару маленьких комнат бывшей парикмахерской. Впрочем, есть вариант переноса головного офиса в другую страну, где жизнь дешевле голландской. Но это я отвлёкся.
Во все остальные дни в Голландии был у меня сугубый туризм. Последний день посвятил я Амстердаму, и обошел весь путеводитель, который не осилил в первый приезд туда. Не пошел только в музей Анны Франк. Зато в Рейхсмузеум чтобы посмотреть раскрученную картину про ДНД XVII века, зашёл во второй раз, воспоминаний ради.
Я первый раз был в Амстердаме, как и ГГ "Гадкого месяца ноября", в 2009. На этот раз точно как и ГГ, пришел к памятнику Спинозе, возле которого у Артемия состоялся разговор с эсбэушником о том, что такое свобода. Беседовали они в связи с цитатой Баруха-Бенедикта на его постаменте: "Цель государства - это свобода".
Потом я наткнулся на большую демонстрацию против расизма, фашизма, угнетения мигрантов и прочих плохих вещей.
К демонстрации, судя по контингенту (много нормальных, необычных для таких мероприятий людей, офисных женщин и т.п.), были хорошо причастны профсоюзы: вывели свои трудовые коллективы как в СССР выводили дважды в год на демонстрации. Один профсоюзный плакат меня растрогал: в советском учебнике истории такой был!
Но присутствовали на демонстрации и не профсоюзники. Непрофсоюзники больше напирали на права беженцев.
Был у них, в частности, плакат “Refugees, welcome! No one is illegal”, среди тех, кто плакат тот нёс — одни чернокожие.
Потом я встретил Свидетелей Иеговы (не фотографировал их). Они на всём глобусе одинаковые, и раздаточный материал у них одинаковый: журнал "Пробудитесь!", только на разных языках. Даже стенды-тележки, на которых они выставляют на улицах свою литературу, у них одни и те же по всему миру. Впрочем, необычным у того "патруля" было то, что ребята стояли молодые, лет по двадцать. В России обычно в таких случаях выбирали людей постарше: к возрастным публика, в целом, менее агрессивно относится. Когда я к ним подошёл (я всегда с религиозными проповедниками общаюсь в связи с моими околонаучными интересами), они радостно поприветствовали меня на английском. Спросили, какой у меня родной язык, чтобы журнальчик на этом языке вручить, и из какой я страны. Ну да, хоть одеты-обуты мы теперь примерно так же, как и Европа, но видно, что "сами мы не местные" — по фенотипу, наверное.
— Я из той страны, где вас в 2017 году запретили.
— О, да, понимаем откуда вы. А вот как вы думаете, почему нас запретили? Мы же не террористы, и политикой не занимаемся ...
— Дело в том, что вы слишком уж централизованные. Управляетесь из единого центра в Америке, в Бруклине. Вас воспринимают как иностранную организацию. Такое госвласти не нравится.
— Не, наш центр из Бруклина переехал, мы теперь в другом городе, Warwick. Но ведь католики тоже из одного зарубежного центра управляются, из Ватикана, однако у вас их не запретили...
— Ребята, вот честное слово, не я принимал решение.
Они мне сказали, что журнал и брошюрки на русском мне не дадут, чтобы у меня в России неприятностей не было, но записали мне адреса сайтов, где можно скачать журнальчик в формате pdf. Адреса у сайтов такие, что человек, который не в курсе, не догадается, что они иеговистские и вообще религиозные. Названия цифровые: из четырех цифр. Но эти цифры - номера главы и строки ("стиха") в Библии у популярных среди иеговистов библейских цитат. Например, любят они одну цитату из Откровения Иоанна Богослова — соответственно, адрес: 1410.org. Тот, кто из Свидетелей Иеговы, уловит сразу.
Я ту их фишку знал, но промолчал. Сейчас, кстати, заблокированы эти сайты (но есть другие...).
И вот когда ещё не успело стемнеть, начали у меня отваливаться ноги. С семи утра ведь я был на них, нагулялся вдоль каналов, почти нигде не сидел, а скандинавские палки я ещё тогда для себя не открыл, гулял без опор. А лавочек на улицах Амстердама ещё меньше, чем в Нижнем. Плюс ещё очень захотелось пить от съеденной фастфудовской туристической пищи. Завернул в первую попавшуюся пивную, с облегчением опустился на стул у барной стойки. Пивная была явно нетуристическая, и называлась Spijkerbar. Как я потом посмотрел, spijker переводится как "гвоздь", впрочем, ещё и как "коготь".
Взглянул на посетителей: разливное пиво никто не заказывает, пьют бутылочный "Хайнекен". Следовательно, разливное или слишком дорогое, или плохое. Заказал тот же "Хайнекен"(точно такая же плоская по вкусу фигня, что в России продаётся, ничуть не лучше), пью и осматриваюсь вокруг. И вдруг понимаю, что чего-то в этой пивнухе не то. Бармен в майке-алкоголичке как у Феди Ртутного покойного. Посетители — одни мужчины. Посмотрел я на флаеры, на стойке разложенные; на то, что в телевизоре над стойкой крутят, и понял, что сижу я в самом что ни на есть специализированном баре для педерастов. Нехорошо.
Но что, убегать, что ли? За пиво уже заплачено, и так приятно, что сижу, а не стою. Оглядываю публику — вот, знаете, мужики как мужики. Одеты в казуал, никого в ярком и, тем более, в женском. Ни у кого никаких серег в ушах и т.п. Никто не шумит, не базланит. В углу — биллиардный стол, спокойно играют.
Бармен со мной заговорил на английском — ну, дежурно, для поддержания дружеской атмосферы заведения. Вот а ю фром? — Рашен Федерэйшн.
— В России ведь общество имеет сейчас особенно трудное время...
— Почему "particularly"? Потруднее у нас времена были... Да, турист... Да, "Ночной дозор" видел...
Бармен сказал, что у них в заведении в данный момент затишье, и народу пока мало. Но попозже, через часик, будет оживлённее, и атмосфера станет более sociable. Я решил, что до прихода этой атмосферки мне надо оттуда сматываться.
Когда вышел, заметил, что над вывеской бара всё ж таки висит радужный флажок.Только ветер его вокруг древка закрутил, и в глаза он не бросается. Внимательней мне надо быть.
Я хотел сначала в ту пивную направить Моравского, героя уже упомянутого "Гадкого месяца ноября". Но раздумал: противоречит сюжету. Артемий после выполнения своей курьерской миссии и стрельбы около супермаркета "Альберт Хейн" испуганно гонит прочь на велосипеде, чтобы как можно дальше оказаться от места событий. Нелогично было бы, если бы он убегал не по прямой, а заворачивал на не очень заметную незнакомую боковую улицу без велосипедной дорожки.