Субботнее сказачное

Сказка — ложь, да в ней намек. Вот есть у меня сказочка, довольно веселая, если глубже не всматриваться. Казалось бы, что сказка, кидай в котел, что подруку подвернется: меч-кладенец, Серого волка, ведьму, богатыря, колдуна, иглу в яйце, красну девицу не забыть (она единственная из всех готовить умеет), посолить инверсией, поперчить архаизмами. Помешать — и готово? Но не тут-то было. Столько читать научной литературы мне, в том числе и по истории, чтобы написать какие-то две алки текста, давно не приходилось.

Сегодня нашла на меня блажь загадать вам загадку. Кто по национальности герои текста? С Любавой, дочкой боярина Путяты Ворона, все понятно.

А вот жених ее Власт Гардинович, волостель княжеский, по прозвищу Урманин — чужак. Так говорит про него старый Ворон:

— Я слово дал, Любава, боярское. Он спас меня. И ещё, — голос отцовский надтреснутый, рвал сердце на части, — чую, не подняться мне уж, дитятко. На кого останешься? Кто защитит? А Власт — даром что чужак, из тех, что из-за моря понаехали, да тех чужаков князья зовут дела свои решать. И наш князь тоже привечает, милостью дарует. За Властом будешь, как за каменной стеной — богат, удал, молод, князь его любит. Что тебе ещё требуется? Стерпится — слюбится. Не перечь! Может, это моя последняя воля.

А уж ведьма и колдун, так и вовсе!

Баба Яга, Ягмина Дайвишна:

Осмотрелась. Ничего хорошего не увидела. Волк клятый, что меня уволок, в дверях зубы щерит — не сбежать. А посреди кухни женщина стоит. Не молодая, не старая. Волосы то ли седые, то ли белые, а от виска прядь тёмная тянется. Стоит, на меня глаза выпучив. А глаза у неё нехорошие: очень светлые, рыбьи глаза. Как у всех чудей полунощных. Бают люди, нет страшней ведём, чем чуди. Ой-ёй-юшки, так вот к кому меня волк приволок!

И еще чуток из ее воспоминаний

— Что тут расскажешь? Далеко на полночи родилась я. Там зимой дня почти нет, а в небе сполохи яркие гуляют. А летом ночи светлые. Дочка я знатного княжеского мужа, боярина по-вашему.

А страшный колдун Аред Черномор, чей весь род враги Мором Черным кличут, внезапно чернявый, кареглазый. И национальность свою по отцу считает. А отец, тоже со слов Яги:

Вернулся князь наш в ту весну с очередной войны. И человека с собой привёз тяжело раненного. Велел: «То друг мой, побратим. Меня в бою спас, себя не пожалел. Ищите, кто его вылечит!» А кто сможет? К бабке моей и пошли — лучше зелейницы не найти. Только она старая, еле ходит: «Возьму помощницу, внучку. Я учила — она всё умеет. Вдвоем авось и поднимем на ноги княжеского побратима». И стали мы его лечить. Плох он был. Я думала, старик совсем. Но лишь до той поры, пока он глаза не открыл. Ох, какие глаза — заплутать в них навечно можно.

«Ай, кажется, узнаю сейчас, чьи у Черномора глаза!» — подумалось мне; но молчу, Ягу слушаю.

— Долго мы его с бабкой выхаживали. И я всё больше в глазах его запутывалась. Заслушивалась рассказами. Магором его звали. Тут отец мой всполошился, порядок навёл живо: «Выходили его уже, княжью волю выполнили. Чтобы я тебя в тереме княжеском боле не видел. И из светёлки своей вообще ни ногой! Бают, что чародей-то друг этот княжеский. Глаз у него тёмный, лихой. Не хватало ещё, чтобы порчу навёл перед свадьбой — или чего хуже. Чужак, магьяр; ему что кобылу, что девку со двора свести — плёвое дело».

Вот такой странный получился национальный коктейль. Но пока я их истории не осознала, ничего не варилось в котле — подгорало и убегало. А потом я их услышала и — сварилось.

Некоторые читатели этот национальный ребус разгадали легко, за что я им неимоверно благодарна.

А вы?