Грибники 3, анонс

Главным цветом здесь был серебристо-серый. Теплый серый океан, постоянно облачное мутное небо с едва различимым пятном солнца - а если солнце показывалось неприкрыто, ясно, то к вечеру следовало ждать шторма - тёмные, чуть коричневатые скалы, серый песок на пляже, даже домики выдержаны в похожей гамме, пусть и более контрастной.

Только горка в бассейне была из темно-бордового пластика, и посмотрев на нее, маленький Семен вспомнил прошлое лето и аквапарк. Там он заразился энтеровирусом. Позапрошлым летом, в другом месте - ротавирусом, а за год до этого на третьем курорте подцепил сальмонеллу. Но тут почти нет людей, и наверняка нет болезней. Правда, и аквапарка тоже.

- Сына! - окликнула его мать. - Ты куда?

- С горки кататься.

- А почему сестру не взял? Ты же знаешь, что ей  на пляж нельзя!

Сеня знал, что это не вопрос, и что пытаться ответить на него нельзя - утонешь в упреках.

Проще молча взять Ритку за руку и топать в аквапарк уже вдвоем. Три дня назад эта балда полезла в воду за полосатыми ракушками, ее сбило с ног и чуть не унесло волнами. Волны здесь длинные, океанские. И течения. Даже если в лагуне купаться, можно утонуть, а она прямо с пляжа, на открытом месте влезла. Мать сама боялась волн, только бегала по берегу и орала. Хорошо, дядька один стоял в воде, отыскал там Ритку и вынес на берег. Ему там от силы по грудь было, но все равно нырять пришлось, потому что Ритка была глубоко. Сеня очень боялся. Но сестра откашлялась и ничего. Зато как потом батя орал! И такие они, и сякие, и ничего им доверить нельзя, только отвернешься, уже все продолбают. Он под тентом пиво пил с дядей Васей, а тут такое. А мать с тетей Зиной, на топчане сидя, прически в журнале смотрели. Журнал потом ветром унесло и на скалу и наклеило какой-то губастой теткой наружу. Следующей ночью эта тетка Сеньке в кошмарах снилась и своим ртом, похожим на большой красный вантуз, присасывалась к стенам и так передвигалась.

Когда дядька-спасатель матери мокрую Ритку вручил, то сразу и отошёл. Ритка в своем детском купальнике, ярко-розовом, с поняшкой, кашляла и ревела с перепугу. Мать стучала ей по спине, как будто она подавилась, пока дядька не подошел снова и ее руку не остановил.

- Не надо, - сказал он. - Просто согрейте.

Мать Ритку в полотенце с поняшкой замотала, прижала к себе и ушла.

Батя, конечно, к этому мужику подбежал, благодарил, руку пожал, пива предложил, но тот от пива отказался. Только продукт переводить, сказал. Сенька раньше и не думал, что пиво - продукт. Но запомнил. И еще запомнил, как этот мужик сказал «не надо». И остановил все, даже время. Теперь, когда взрослые начинали бегать и орать до самой Сенькиной тошноты - мол, вот это вынь, вот это положи, нет, не то, ну куда ты сунул, видишь, места нет, а это что, а почему здесь - Сенька внутри себя голосом того мужика говорил «не надо», и вся эта суета переставала иметь к нему отношение.