Встреча возлюбленных

На фоне курева вонючее горелое блюдечко никого не смущало, поэтому я оставила дверь приоткрытой, послушала уже почти знакомого очкастого парня с хвостиком и мысленно согласилась, что вертолет сюда не вылетит. Вот если бы тут застрял кто-нибудь из видных политиков, причем иностранных... а властители дум малой части народа никому сто лет не нужны. Включая весь народ в полном составе. Блондинистая дама рыдала на плече у баклажана, от обеих пахло валерьянкой и дамскими ментоловыми сигаретами. Что творилось дальше по коридору, даже я бы не рассмотрела – темно и дымно, можно убивать хоть прямо на месте, никто не поймет, пока об труп не споткнется. Собственно, на блондинку я уже нацелилась. Вкусно не будет, но пользу принесу. Не только этому миру, себе тоже. Я ведь здесь, пожалуй именно за этим – учусь быть жестокой и правильно оценивать таких уникальных, неповторимых гомо сапиенс. Взаимозаменимых, не умеющих уступать место более талантливым... есть своего рода прелесть в том, чтобы выдергивать расшатавшиеся зубы. Валери мне было жалко, этих – нет. И тех, кто станет на пути у нас с дядей, тоже не будет.
–Вот поэтому фильмы никогда не снимают в точности по реальным событиям, – автора этого комментария я здесь еще не видела. Точнее, не видела вблизи. Вряд ли здесь мог появиться кто-то новый. Да и в целом этот парень казался мне знакомым – лепка лица, шрам на брови... просто такое ощущение, что видела я его не вживую, а на рисунке.
Главное, что было в нем странным – это его неестественное спокойствие. Он словно пришел сюда из нулевого дня – или действительно следил за ситуацией со стороны, уверенный в своем бессмертии. Он чуть опустил голову, и я поймала его взгляд. Может, мой собеседник и был ненормальным, но я скорее согласилась бы признать, что сошла с ума вся окружающая нас реальность.
–Люди крайне редко ведут себя героически, а если и держат позу, то на это смешно смотреть, – продолжил он. Я кивнула, соглашаясь. Этот парень притягивал меня так, что из головы почти испарялись все планы на день. – В историю все равно войдет облагороженный пересказ, потому что все очевидцы лгут. А если кто и скажет, что паниковал, то это сочтут кокетством... в лучшем случае.
–А ты боишься? – я решила все-таки спросить, надеясь, что говорили со мной, а не в пространство. Если он все-таки сошел с ума, будет обидно.
«Он пришел за тобой», – мысль прозвучала в голове резко, как скрип двери. Паранойя? Мне стало холодно. Он был слишком совершенным, чтобы просто так появиться здесь, но достаточно опасным в роли врага.
Я уже убила здесь ту, что могла бы стать моей подругой, если бы не Илена. Теперь сценарий игры вынуждает меня влюбиться? Проверка единственным идеальным мужчиной в мире, на что я готова пойти ради своей семьи?
–Нет. Я уйду, как и пришел... просто обидно. Я хотел встретиться здесь с одним человеком, а она погибла. Теперь я просто не знаю, что делать, – он вздохнул. Слово «проверка», как ключ, вскрыло еще один участок истлевшей памяти. Я вспомнила, где видела это лицо. В облаках на небе. Для меня создали отличную приманку... я даже не могу взять себя в руки и возненавидеть его. Захотеть убить. Мне кажется, что это пройденный и отвергнутый этап.
Сигаретный туман густел, это уже напоминало пожар... а может, и вправду что-то загорелось. Например, мое блюдце треснуло, и недогоревший уголек упал на ковер.
Мне стало жарко. Горело лицо, по телу словно пробегали искры – только ладони, покрытые шрамами, остались холодными. Я приложила их к щекам, неловко показав и шрамы, и браслет – подставляюсь, конечно. Открываюсь. Не могу по-другому. Кажется, я проваливаю это испытание.
Он поймал мою левую руку и чуть сжал ладонями. Я вздрогнула и  отшатнулась. Шаг, еще шаг... стенка за спиной, только уходить в другую плоскость, если что. И не факт, что он не последует за мной. Я слишком расслабилась, теперь не знаю, смогу ли бежать достаточно быстро.
–Прости, – пустые ладони. И браслет – не такой, как у меня, металлический, оправа для очень знакомого мне ржавого шарика. Похоже на дежа вю – что-то такое уже было в моей жизни, был этот человек, было отчаянное желание довериться, было то, во что я верила и чему была предана до того, как встретила его. – Натали... только не бойся.
–Меня зовут Джен, – не местный псевдоним, я решила назвать настоящее имя. То, которое считала настоящим. Пусть он знает. Может быть, он обознался, может быть, видит во мне ту, кого хотел найти... Никому нет дела до нас. Кажется, все ушли... все прячутся на ночь. И хорошо – это личное дело. Более личное, чем убийство. – Уже поздно, – я не была уверена, к чему это говорю. Измерения не поддавались, словно этот парень держал их.
–Поздно, рассыпаются звенья, – он пропел это, как строку, и в моей голове вспыхнуло продолжение. Песня, которую я не слышала после того, как очнулась. Выходит, это прошлое, все-таки прошлое... и одновременно будущее. Испытание любовью. Смытая память...
–Нам только так и возможно – пофигу, поздно ли, рано, – я процитировала начало следующего четверостишия и прыгнула. Не на парня, а в сторону, в прокуренный коридор, сбрасывая лапами одежду. На лестнице стояла какая-то девчонка – я смогла взглядом отшвырнуть ее в сторону, в ней было что-то такое, поддающееся управлению, не было времени копать глубже.
Песня отбивалась в голове, неровно, строчки наскакивали друг на друга, воспоминания мешались. Казалось, моя собственная память наказывает меня за пренебрежение прошлым, за согласие принять сторону Мано... за то, что я сделала единственную возможную вещь.
«Ты не оценишь свободы...»
Как будто она у меня была... стоп... была и есть, дорога – и есть свобода... а мне зачем-то хотелось еще... Я замерла на крыльце, порезанная чем-то по пути лапа кровила – а из автобуса в меня целились, я четко видела дуло, это ж надо было так сглупить!
А потом ствол ушел вверх, и прогремел выстрел. Я оглянулась – за мной стояла та самая девчонка, и в ее глазах читалось крупным шрифтом, что она сделает со следующим посягателем на мою жизнь. Дверь автобуса клацнула, закрываясь намертво, свет внутри вспыхнул так ярко, что сидевшие там точно ослепли на время.
Я перекинулась обратно и встала. Дыхание все еще сбито, стою тут голая... рука болит, весь браслет загадила, что ж они гвоздь загнуть не могут, раз уж дорожку прибивают...
«Кто подскажет, как нас звать и как нам быть? Не поддаться, и друг друга не убить».
Я чувствовала, что еще могу управлять девчонкой – но меня она защищала по собственной воле. Неужели я опять все перепутала, и эти двое – на моей стороне?
К поясу девушки, я заметила только сейчас, прицеплена белая палка, от которой пахнет ураганом. Еще один повод не торопиться больше с выводами. Парень уже успел спуститься и теперь стоит за ее спиной. Прикрываться я не стала, только снова безотчетно покрутила браслет... столько глаз, и ни один не поможет мне увидеть прошлое, не поможет понять...
Словно ветром в лицо – мимо кожи, прямо в нервы ударило жаром и болью. Они оба пытались прорваться в мое сознание. Не атака, просто разговор, попытка что-то узнать, довольно бережная, но от соприкосновения с их разумами меня чуть наизнанку не вывернуло. Я снова упала на бетон, и только после этого копошение в мозгу утихло. Парень... Кейас, я теперь чувствовала его имя... присел на корточки рядом, накинул мне на плечи свою куртку и помог подняться. Меня трясло, казалось, что каждая дыра в памяти прожигается заново... в обратном направлении.
–Сейчас все пройдет, – шепотом пообещал он, нервно провел ладонью по моим волосам. – Натали, что же он с тобой сделал... подонок...
–Спас? – неуверенно произнесла я. Что бы ни переставлялось в памяти, эти воспоминания остались неизменными. Мой побег от Светлейшего... невозможный без чужой помощи.
–В ситуации, где ты справилась бы сама одной левой, не отними он у тебя память, – мрачно произнесла девушка. Я знала, кто она. Моя дочь, воспоминаний о которой меня лишили. Моя и Кейаса.  
В моей жизни так уже было... я восстанавливала огромный кусок прошлого, только вырезали его менее безжалостно, да и мне самой тогда хотелось забыть. Сейчас ощущения еще отвратительнее.  Кажется, что моя личность расколота на неравные части. Когда-то внутри меня шел спор только между Винтер и Дайвой, теперь есть еще Джен. То, чему абсолютно не на чем было формироваться... мне не за что было любить Гелана. Я это чувствовала, несмотря на все попытки меня переделать. Я могла просто копнуть глубже, попытаться применить логику... но вместо этого позволила себе развиваться на пустоте и из пустоты.
Только вот мысль о том, что Мано позабыл о второй стороне лезвия, меня не слишком утешает. Да, в погоне за удовольствиями его создание рано или поздно выбросило бы создателя в канаву и ноги вытерло, не контролировал он меня так хорошо, как хотел... но я уже успела натворить гнусностей, которые были бы ему на руку.
Все же ясно... как день ясно, почему я не задумалась, почему не поняла, что меня принудили одобрить, с чем согласиться? Валери... я загрызла ее просто потому, что испугалась, как зверь, как солдат, подчиненный парочке концепций и собственному эгоизму...
–Я убила Валери, – они и так знают, конечно же, я ничего не добьюсь этим признанием. Они не будут меня презирать, даже после того, как порылись во мне... это моя настоящая семья, а не тот суррогат, который предлагал Солтер, но мне все равно плохо и легче не станет. – Я думала, что так надо... а она меня даже не узнала... как у тебя получилось?
–Меня маской обмануть нельзя, – Кейас нежно поцеловал меня в висок. – Я знаю, какая ты на самом деле. Натали... прости, что не смог защитить тебя тогда. Я должен был...
–Себя-то не вини, – я попыталась выпрямиться. Лучше бы не пыталась. Все равно мне еще долго висеть на муже, без него я равновесие не удержу. И это они мне пока не показали, что с ними-то стряслось... а я чувствую, что рассказать есть о чем. И он еще себя шпыняет... – Трехглазый переродился. Они с Мано были заодно... и я не уверена, что разругались по-настоящему. Закон подлости, мать его...
Последнее относилось к жизни в целом, а не только к предполагаемому злодейскому альянсу, судьбе моей копии и прочим неприятностям последних дней... а может быть, и лет. Время – по определению субъективное понятие, важно то, что успело произойти, а не куда ушли стрелки. Спокойные года пролетают в мгновение ока, а полные нервотрепки недели растягиваются на века. И прозрение никогда не приходит вовремя. Только то, что ты сделала, навсегда остается с тобой, вместе с причинами и последствиями твоих поступков.