Оставленное сердце. 8.21

Потасовать все авторскою волей,

Досочинить, заставить течь иначе

События и жертвами назначить

Других, друзьям не растравляя раны,

А всех, кого люблю лелеять в холе,

Перераспределить актерам роли,

Уравновесить кармы, дхармы, праны

Хотел я грубовато или тонко.

Хоть проповедь моя, как писк цыпленка,

Могла заглохнуть в гомоне и гуле

Воинственных вселенских возмущений,

Где малый миг порой опасней пули.

Чтоб предварить потоки превращений,

Я горячее говорить собрался,

Пронять упрямцев речью постарался.

Но слово – это только листик палый.

От века – что упало, то пропало.