«Продается малосольная осетрина, семь сивых меринов и муж с женою»

 "Старые недобрые времена" https://author.today/reader/357689/3291609

Он - не матёрый, поживший мужик, битый жизнью и людьми, отслуживший и   отсидевший, отмотавший по командировкам и вахтам, знакомый со смертью и   предательством близких. Не чОткий пацан, выросший на улицах, и лучше,   чем алфавит, знающий, когда нужно бить, когда бежать, и с лёту   определяющий, кто есть кто.
Он - вчерашний мальчишка, студент, ещё   совсем наивный и твёрдо уверенный, что если хорошо учиться и не лезть в   неприятности, особенно в чужие, то всё у него будет хорошо! Пусть даже   не сразу.
А пока - 1854 год, Крымская война, и от него требуют как героизма, так и не забывать, что он, Ванька - раб!

Пишу сейчас о нашем современнике, попавшем в 1854, и столкнулся не то чтобы с хейтом, но скажем так, с волной... дескать, а чего это я нагнетаю?! Жили ведь как-то люди, и даже счастливы были.

А теперь попробуйте такое счастье примерить на себя.

В исторических очерках  того времени можно найти рассказ старого дворового, который рассказывал:  «Бывало, наша барыня отберет парней да девок человек тридцать, мы  посажаем их на тройки, да и повезем на Урюпинскую ярмарку продавать.  Сделаем там, на ярмарке, палатку, да и продаем их. Больше всё покупали  армяне… Каждый год мы возили. Уж сколько вою бывало на селе, как начнет  барыня собираться в Урюпино».
Сербский эмигрант Савва Текели,  проезжая Тулу, увидел на центральной площади города около сорока нарядно  одетых девушек, стоявших особняком. На вопрос серба о том, что они тут делают, проводник ответил:
- Продаются.
-  Да разве люди продаются, как скотина? — спросил изумленный Текели. На  что собеседник сказал, что в России крепостные люди не имеют ничего,  кроме души:
- Помещик может продать мужа от жены, жену от мужа, детей от родителей, избу, корову, даже и одежду их может продать».

Помещики без зазрения  совести могли обменять крестьян на разные предметы. Известный факт:  Александр Пушкин был дружен с прославленным музыкантом Матвеем  Виельгорскими, который владел виолончелью итальянской работы. А получил  он её в обмен «на тройку лошадей с экипажем и кучером в придачу».


Но  обменивали крепостных и на более прозаичные вещи: от сервизов до  мебели. Александр Герцен писал, что казачий есаул Попов обменял  принадлежавшую ему крепостную на часы.

А ещё русские дворяне  весьма ценили охотничьи ружья иностранного производства. За такие  артефакты любители охоты без сожаления отдавали своих крепостных. Порой,  в обмен на французское ружьё или дамасскую саблю, декорированную  золотом и драгоценными камнями, помещики отдавали целые сёла.

Была  у русских помещиков и другая слабость – собаки и лошади. Причём,  животные стоили куда дороже людей. За породистых молодых скакунов могли  отдать целое село, да и старая кобыла стоила куда дороже, чем крепостной  крестьянин. Да что там лошади! За хорошую борзую отдавали деревни –  щенок борзой оценивался в 3000 рублей, тогда как девушки-невесты стоили (во времена Герцена)  по 25 рублей.

Реальные ограничение на  торговлю людьми начались только при Николае I. В 1841 году  постановление правительства Николая I прямым текстом запрещало продажу  крепостных отдельно от семей и ограничивало право безземельных дворян  приобретать крепостных. Так или иначе дворовых людей и крестьян  продавали, дарили и завещали с землей и без земли, вместе с семьей и  отдельно вплоть до 19 февраля 1861 года, потому что к злоупотреблениям,  которые давно стали нормой, так привыкли, что воспринимали их как  должное.
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/251222/55070/