О персонажах из книги и из жизни тоже

Вдруг вспомнила переписку с одной читательницей, которая не понимала, как же герой мог так поступить! И в смысле логичности и -- особенно! -- в моральном смысле.

Ну, насчет логичности поступков своих героев -- всех! -- могу утверждать совершенно точно, что они не то чтобы могли поступить как-то там логично, они могли поступить только единственным, указанным в сюжете образом.

И, прости господи, мораль того поступка также определяется характером персонажа, при чем не только вот в саму минуту действия, но и всем тем, что было до нее, иногда даже до начала событий.

События могут быть самыми разными, но человек-то тот же. И странно было бы видеть того героя -- с тяжелым прошлым, сложным настоящим и непредсказуемым будущим, в роли доброй феи-крестной, которая еще и кодекс строителя коммунизма все заповеди соблюдает, а также беспокоится о душевном состоянии своих контактных лиц.

Ну? Смех бы был один. Либо картонка, в духе душещипательной религиозной литературы или дидактичных брошюрок для чтения на классном часу,  либо жесткий стеб в духе МонтиПайтона...

...Однажды, году так в девяностом, была я в качестве переводчика на проповеди в одной из церквей -- баптисты или харизматы, или что-то еще протестантского толка, но со свойственными неофитам того периода особым рвением. Так вот публику там пастор накрутил так, что они рыдали и каялись в прегрешениях своих, совершенно искренне принимая Христа в своем сердце. Преображение и превращение, зрелище очень драматичное. Особенно трогательно выглядели два неблагополучных гражданина, которых привели на собрание какие-то добрые самаритяне -- эти граждане рыдали в голос, размазывая слезы по щетинистому лицу и вспоминая все свои приводы в милицию и те случаи, когда ответственности удалось избежать...

-- Никогда больше! -- говорили те ребята. -- Приняли мы Христа в свое сердце и больше ни-ни...

Это все по-честному было, так и думали они -- люди простые, все чувства на виду.

А в перерыве они пошли в раздевалку, украли там чьи-то кожаные куртки и убежали. И конечно их можно обвинить в воровстве, но в неискренности -- никак нельзя.  Они были искренни и в тот момент когда каялись и обещали начать новую жизнь, и куртки они тоже воровали от души...

Потому как, если модус вивенди состоит из многолетнего модус операнди, то измениться крайне сложно, по-крайней мере быстро, не за одну проповедь. Как и не стать черствому сухарю мягким пирожочком только потому, что его так назвали...

...В общем, испытала приятнейшие ностальгические чувства, вспомнив то, как я это писала и как мне это нравилось, и как обсуждала с читательницей, и как меня хвалили... Хорошие были времена, да.

А сейчас и не знаю чего написать -- уровень драмы не могу понизить, а на высокий уровень драмы уже и ресурса нет.

Чего делать, не знаю.