Полуночная гостья. 1.8

Нагота наливалась неистовством дня,

Нагота упивалась неистовством дня,

Нагота сопрягалась с сиянием дня,

Сопрягалась с бездонным зиянием дня

И несытой свободой дразнила меня,

И несытой свободой казнила меня,

И сигналила солнцу зенит распахнуть,

Обнаженностью негу неспешно вдохнуть,

И дразнила меня, и казнила меня,

Тайну тела пугливым касаньем храня,

Тайну сути в расплавленной неге храня.

Нет, меня не спасала цинизма броня.

Нет, меня предавала цинизма броня.

Не давала дышать мне цинизма броня.

Сутью к сути – над пропастью старою путь,

Сутью к сути и сутью – в отверстую суть.

Обнаженная тайна казнила меня.

Ведь в зиянье неведома тайне броня.

Встрасть ресницами солнце с зенита смахнуть

И зеницей в зеницу в замирье взглянуть,

Чтобы сердцу синицей в замирье вспорхнуть.

Чтоб усталую суть не стесняла броня,

Нагота навсегда изменила меня…