Мин бол

"Мин бол" один из моих первых рассказов посткракенского периода. Я уже определился что и как я хочу писать, но в некоторых моментах все еще стоял хэштег творческиеметания. Дальше спойлеры, имейте в виду.

Идея написать рассказ о том, что не стоит читать/произносить слова, смысла которых не понимаешь, на тот момент казалась мне жутко оригинальной. Я ее обкатал так и этак, и решил брать. Сразу же остро встал вопрос языка. Ни один из тех в которых я, худо-бедно, ориентируюсь, не тащил атмосферу хоррора. Представьте, что Пряников говорит ключевую фразу на немецком, или украинском? Оборжаться можно. И я выбрал шумерский.

Ну естественно! Специалисты по шумерскому толпами бегают по городу в поисках работы за еду, а гугл-переводчик легко справляется с основными фразами! Быстро поняв безнадежность этой затеи, я переключился на египетский. Не, ну а чо? Подумаешь, еще один мертвый язык! Мсье Шомпольон Розеттский камень прочитал, нешто я не сумею? Да-да, подумывал заменить произнесение слов, на прочтение. Меня вдохновляло словосочетание "мертвый язык". Была даже какая-то фишечка, которую я намеревался обыграть в тексте, сейчас уже не упомню.

Вы удивитесь, но я таки нашел специалиста, который шарил в древнеегипетском! У меня были его контакты, с его стороны - готовность, как минимум, выслушать. И вдруг человек, который этот контакт мне и предоставил, говорит - а нахрена тебе вообще этот египетский? Я, вкратце, пересказал ему сюжет будущего рассказа. Друг мой (тоже норильчанин) покивал, многозначительно, и выдал - а чем тебе наши долгане, нганасане, и прочие ненцы хуже? У них же и шаманизм, и все такое...

И тогда меня накрыло. Насколько органичнее будет смотреться шаман русского Севера, по сравнению со жрецом какого-нибудь Осириса? Казалось бы, банальная мысль, а прийти к ней пришлось через шумерский с египетским. В общем, египтологу я так и не написал.

Принялся терзать Норильск, чтобы помогли найти носителя языка. И знаете что? Первый же долганин, которому я описал сюжет, отказался! Он занимался резьбой по кости, жил в городе и вообще был молодым и прогрессивным. И вот этот молодой, прогрессивный сказал, мол, я не уверен, что это понравится духам. Понятно, да?! Ага, чего ж тут непонятного! Мы хоррор пишем, или где? Верной дорогой идете, товарищ! - уверился я.

В итоге, ни долган, ни ненцев, ни эвенков, мне уболтать не удалось. Да и сложновато это было делать из Карелии. Зато нашлась девочка Лиля, которая помогла мне с якутским. И, чуть позже, с появлением Седого Незрячего в рассказе "Опаляющий жар Крайнего Севера". Лиля, если читаешь, мои благодарности!

Впрочем, как позже выяснилось, с написанием якутских слов на русском языке у Лили тоже было не все гладко. В частности, она указала мне на пару ошибок... правда уже после того, как рассказ опубликовали в "Уральском следопыте". Потому, есть у меня подозрения, что якутский в рассказе звучит примерно, как русская речь в голливудских фильмах, tovaristch!

Рассказ участвовал в "Золотой чаше" и выбрался в финал. В итоговый сборник не прошел, да и не надо. Из двух десятков финалистов, он едва ли не единственный, кто был опубликован на бумаге, да еще и дважды (второй раз в "Самой страшной книге 2014"). Основная претензия, как помню, была в использовании реального имени. В финале, когда отец Айсана штудирует записную книжку Пряникова, он подчеркивал ему контакты конкретного человека, а именно - Сергея Безрукова (выбор на него пал, в основном, из-за опыта в пародировании, есть такой пункт в его биографии). Дескать, вищтооо?! О_о А если Безруков обидится? При этом в финале был рассказ, где фигурировала Пугачева, и еще один, где не слишком завуалированный Путин дрался на ринге с не слишком завуалированным Бушем. К ним претензий не было. То ли не такие обидчивые, то ли вообще не читают творчество МТА.

Еще рассказ обвиняли в расизме. Да-да! Один из редакторов, кому я направил "Мин бол" по окончанию конкурса, сказал, что могут быть проблемы, т.к. в рассказе якутская диаспора преподносится в негативном свете. Вот если бы один был якут, а второй, скажем, гуцул... Я похлопал глазами, и решил не настаивать.

Сегодня я бы написал рассказ по другому: сократил на треть, чуть добавил динамики, не стал бы использовать некоторые кривоватые обороты. Но это сейчас. Буде дело дойдет до глобального переиздания, я с ним поковыряюсь, конечно. Самое главное, после "Мин бол" я совершенно перестал смотреть куда-то за пределы собственной страны (куда и раньше смотрел не часто, но все же). Север, Сибирь, Алтай, Карелия, Красноярский край, Якутия, вместо Египта, Китая и штата Мэн. Это то, что меня по-настоящему вдохновляет, и уже за это я благодарен этому рассказу.