К вопросу о начитанности, подчитанности и перечитанности...

Старенькая статейка о контексте. О фанфиках, но и к ориджам приложима. 

— Вы понимаете намёк?
— Да, когда знаю, что это намёк.
— Так вот, обратите внимание: намёк!
— Как это воспринимать?
— Как намёк!

Приветствуем всех, вновь оказавшихся в фэндомной прозекторской. Нас давно тянуло поговорить о культурном контексте и необходимой читателю эрудиции.

Часто ее, эрудиции, отсутствие — одна из причин ненамеренного жопочтения. Автор ведь не обязан все-все разжевывать, он вправе ограничиться прозрачным намеком, который эрудированный читатель должен влет считывать, но вот читатель вне культурного контекста вообще не поймёт, о чем с ним говорят.

Восприятие литературного текста, в частности, фанфика, во многом зависит от того, разделяют ли автор и читатель общий культурный контекст. Если бэкграунд одного из них до смешного мал и узок, то у второго с большой вероятностью возникнет состояние «что за хуйню я только что прочел?» при виде, соответственно, либо текста, либо отзыва на оный.

Так что же такое контекст и с чем его едят? Начнем с небольшого экскурса в историю этого лингвистического термина. Для любого отдельного слова контекст представляет собой его языковое окружение (словосочетание, предложение (узкий контекст), абзац, текст в целом (широкий контекст), или даже пространственно-временные обстоятельства, к которым относится высказывание (экстралингвистический контекст) — короче, все, что позволяет точно определить значение и уместность употребления конкретного слова).

Само по себе почти любое слово редко имеет одно-единственное значение. Даже если так в словаре написано. У него могут быть как вполне нормативные, так и жаргонные, и грубые дополнительные значения. Его может быть нежелательно употреблять в каком-то конкретном контексте. Некоторые слова жестко привязаны к определенным условиям и вне оных выглядят неуместно (например, средневековый принц в хорошем тексте не будет выражаться так, как гопник девяностых, а сторонник и противник одной и той же идеи или там группы людей будут говорить о ней эмоционально по-разному окрашенными словами). Умение находить правильное слово для конкретного сложившегося контекста полезно и для переводчика, и для автора.

Но бывает и контекст для текста в целом — например, для фанфика контекстом однозначно является канон и фаноны. Поэтому зачастую чтение «как оридж» оборачивается классическим жопочтением.

Зачастую, но не всегда, — потому что достаточно широко эрудированный читатель технически может сквозь текст фика считать те смыслы, которые заложены в незнакомом ему каноне. Даже не обязательно для этого заглядывать в википедию и спойлеры. Если персонажей фикрайтер изобразил канонично, то их можно отнести к определенному архетипу, по намекам на события канона восстановить для себя канву сюжета… и запросто читать фики, в глаза не видев ни одной странички или кадра изначальной истории.

С другой стороны, если такой читатель изначально столкнется с фанфиками, объединенными одним фаноном, то каноничные фики и сам канон вызовут у него как минимум удивление. Ведь и персонажей, и схему их взаимоотношений он привык видеть совсем иначе. Исторический контекст также очень важен для правильного восприятия текста — любого текста. Фанфиков это тоже касается. Классическая статья undel «Эволюция и зоология фандома» может дать полное и исчерпывающее понимание, почему.

Но свои этапы развития проходила и большая литература, и жанровая. Поэтому можно, например, сказать, что какое-то произведение было великим и новаторским в контексте своего времени — а сейчас на фоне творений более искушенных последователей смотрится блекло.

Однако, может оказаться и так, что эти последователи более близки нам, чем классик, потому что в их текстах мы легко считываем намеки на непрописанный пласт смысла, а то, на что ссылается классик, нам тупо неизвестно. В процессе развития общества весь понятийный слой, знакомый его современникам, испарился.

Бывает такое и с переводными канонами, особенно если переводчики накосячили по причине полнейшего незнакомства… да-да, с культурным контекстом оригинального автора. И читатели перевода поневоле становятся жопочтецами, ибо переводчик расположил между ними и текстом свою высокоученую задницу. Допустим, Лунгина в хрестоматийной истории про перекинутый через руку гамбургер таки из контекста догадалась, что это все же был не плащ, но далеко не все ее коллеги так ответственно относились к проверке своих додумок. А редакторы, исправляя очевидную рениксу, отнюдь не всегда правили то, что следовало исправить. В итоге получалось нечто анекдотическое, слабо поддающееся расшифровке.

Наша культура, как известно, относится к высококонтекстной. То есть, для нас абсолютно нормально оставлять недосказанной часть информации, предполагая, что собеседник или читатель без труда восстановит картину — ведь вся нужная информация уже содержится в их общем культурном бэкграунде. Не нужно разжевывать идиомы, подвешивать сноски к крылатым фразам и мемам, подсвечивать отсылки к историческим, религиозным и художественным примерам. Если автор текста будет это делать, то эрудированным читателям как минимум покажется, что они имеют дело с иностранцем, ребенком или человеком низкого культурного уровня, для которого эта информация нова и непривычна. Или что их самих автор считает тупыми недоразвитыми созданиями.

К тому же, прямолинейный текст, лишенный отсылок, идиом, изящных недосказанностей, получится бедным и сухим. Или, наоборот, слишком многословным и населенным Капитанами Очевидность, которые кидаются объяснять очевиднейшие понятия в духе Фридриха Крауса фон Циллергута. Подозреваю, что никто из читателей данной статьи не счел бы интересным фанфик, где на полном серьезе автор двадцать страниц излагает что-то типа: «Дорога, по обеим сторонам которой тянутся канавы, называется шоссе. Да-с, господа. Знаете ли вы, что такое канава? Канава — это выкопанное значительным числом рабочих углубление. Да-с. Копают канавы при помощи кирок. Известно ли вам, что такое кирка?»

Примерно так для хорошо знающего канон читателя выглядит любой фик, где в стотысячный раз разжевывается какой-нибудь факт из биографии персонажей, на страницу пересказываются детали их внешности, без малейших изменений или попыток изложить мнение противной стороны переписывается один и тот же канонический эпизод… Первые несколько раз еще терпимо, но терпению когда-нибудь приходит конец. Игра в «найди десять отличий» быстро надоедает.

Правда, бывает, что одним читателям фик, полный прелести недосказанности, попался после сотни одинаковых жеваных кусочков канона, и они рады, что автор опустил лишние подробности, а другие тот же фик читают как оридж и предъявляют автору претензии в отсутствии излишней детализации. Это в наш-то информационный век, когда вопрос типа «как выглядела героиня Имярек в такой-то экранизации сякого-то канона» можно задать гуглу и получить ответ за секунду.

Согласитесь, как-то глупо пинать фикрайтера за то, что он предположил, будто читатели заглянули в шапку и прочли перечень канонов, прежде чем открыть первую главу его творения. Или, например, не снабдил главы ссылками на скачивание каждой книги, песни и фильма, которые в фике упоминаются, и не обновляет эти ссылки по мере их устаревания.

Разумеется, такие ссылки в примечаниях давать можно, особенно если речь идет о чем-то малоизвестном широкой публике, но совсем не обязательно, тем паче если это не так уж и важно для понимания смысла текста. Если комментатор не справляется с тем, чтобы самостоятельно составить запрос для гугла, он вполне может спросить автора, на что тот намекает, но именно спросить. А не предъявлять претензии.

Резюмируем:

1. Наша высококонтекстная культура позволяет считать нормой оставить в тексте фика прозрачную отсылку, а не пересказывать дословно канон для удобства читающих как оридж. То же самое относится к разнообразным идиомам, мемам, более или менее известным деталям реалий, в которых проживают герои канона.

2. Возможно, «разжеванный» текст будет более понятен широкой публике, но у эрудированного читателя из фэндома вызовет скорее раздражение — он же не википедию пришел читать, а фанфик.

3. Если понимание какой-то детали критически важно для сюжета, можно сделать намек более жирным или добавить примечание. Но необходимо это сделать лишь в том случае, когда автор ссылается на что-то действительно малоизвестное и с трудом загугливаемое.

Та самая история про гамбургер:
Олег Дорман рассказывал:
Я был учеником Семена Львовича Лунгина. Однажды мы сидели на кухне у него дома и писали сценарий. В это время зашла его жена - Лилиана Лунгина, та которая перевела со шведского Малыша и Карлсона и которая корпела над очередным переводом в комнате.
- Мальчики, - огорченно сказала она, - у меня там герой идет по аэропорту и держит в руке гамбургер. Я не знаю, что это такое.
- Похоже на макинтош, - сказал Лунгин, - плащ наверное какой-то.
- Хорошо, - обрадовалась Лилиана, - напишу, что он перекинул его через руку.
Через несколько минут она снова вернулась и убитым голосом сообщила:
- Он его съел.