Полуночная гостья. 2.18

18

И я скрылся, трусливо и подло сбежал.

Загудел, беглеца поглощая, вокзал.

Заворчал, опираясь на рельсы, перрон.

Нисходил я в прокуренный грязный вагон –

Преисподнюю проклятых миром бродяг

И пропитанных спиртом, испитых трудяг,

И работой разбитых трудяг,

Разбитных и разбитых трудяг.

Поезд двинулся, дряхло навзрыд дребезжа,

Оборвалась строка, раздраженно дрожа,

Рассеченная росчерком дали ножа,

Пресеченная навью ножа.

И дебелая девка кидала мне взгляд,

Словно винами всеми пред ней виноват.

За версту же, дешевого выпив вина,

Мне в безумной любви объяснялась она,

Безнадежно нежна и пьяна.

В трескотне, стукотне день истерся и стих,

И устало стирался бесстыдный мой стих.

Был он груб, беззастенчив – беспечный бастард.

Я раскинул колоду затасканных карт.

Предсказанье над нами кружилось легко, 

Как крылатый дракон. 

И заряд не ушел в молоко.

Мне поверила, будто влюблен.

Это было легко.