Это ж Клим Ворошилов и братишка Буденый...
Автор: СержВ парикмахерской, куда ходил Валет делать причёску «под Магомаева», висел "Кодекс строителя коммунизма". Пока Валет ждал своей очереди, то читал этот кодекс. Что ни строчка, то какой-то бред!.. Взять, хотя бы «Человек человеку друг, товарищ и брат». Валет даже своего брата спросил — как это?
Графин криво ухмыльнулся и сказал:
— Нас с тобой родила наша мать. Поэтому мы с тобой братья. Друг? Бывает... Но очень редко. Да и то, пока не станет нужна первая жертва с его стороны. На зоне это сразу видно.
А «Труд на благо общества»? Вообще хохма. Не на себя или свою семью, а на благо какого-то общества. Вот как если бы он, Валет, вдруг стал бы трудиться на благо Терлецкого. Хотя, он и так трудится... Выходит — строитель коммунизма. Выходит — западло…
Дурдом какой-то, а не кодекс... Наверное, Миляга его читает, когда готовится в сумасшедший дом. Его, кстати, уже на амбулаторный учёт там поставили. Это после того, как Милягу несколько раз вызывали в военкомат. Он каждый раз приходил туда в кирзовых сапогах, ватнике и танковом шлеме. На все вопросы он отдавал честь и однообразно повторял: «Хочу быть танкистом!»
Проще всего, конечно, было бы отказаться от выступлений. Этим поступком Валет бы вернул себе авторитет, который последнее время сильно пошатнулся. Ведь благодаря старшему брату Валет был, может быть, и второй фигурой на районе после Миляги. А теперь стал фраером. Так сказал Миляга.
Не помогает и то, что как и раньше, Валет брал в руки разукрашенную гитару, щурился по блатному и пел во дворе:
Это Клим Ворошилов и братишка Буденный
Отпускают на волю, на большие дела
Но нет… По масти Валет теперь фраер и не имеет права петь такие песни.
К тому же Миляга ещё не знал про Вику... А когда узнает, то пацаны на районе скажут — "Валет пиз...страдатель".
А ведь, пацаны правы...
Валет тяжело вздохнул. Вот вчера он пел в общевойсковом училище для кубинцев. Им понравилось, они аплодировали. Но, если честно, то с тех пор, как за пианино села Вика, он пел только для неё. Поэтому уйти из «Памятника» у него не было сил. Вика держала его как магнитом.