«Доспрос»: Яна Каляева

Эшелон за эшелоном, эшелон за эшелоном…
Путь-дорога широка.
Командарм велел, и точка.
Мы махнём тебе платочком…

— Здравствуйте, товарищ Яна! Переломное время требует чёткости самоопределения. А вы как-то неуловимо меняетесь… Скажите нам прямо и откровенно: кто вы — КС или неформат?

— Конечно же — махровый неформатчик-любитель! Обычный ноунейм, нас тут тысячи таких. Just another brick in the wall.

— А как насчёт политической платформы? Красное или белое?

— О, ну тут проблема в том, что про красное-белое я кое-что знаю. Немного, но достаточно, чтобы, например, за пару часов смонтировать клип, который убедительно покажет: на одной стороне сражались без пяти минут ангелы, а на другой — демоны из опустевшего ада. Причем про любую сторону и на любую аудиторию: и на ту, которой надо бить по эмоциям, и на ту, которая ведется на числа — все числа будут подлинные, просто умело выдранные из контекста. Эмоции при анализе исторического процесса уместны и где-то даже неизбежны, однако руководствоваться ими — удел дилетантов.

Но интересно не это все. Интересен исторический процесс во всей его сложности, и как он людей перемалывает. У любого самого героического и самого мерзкого поступка есть причины, иногда они уходят в глубину истории, как корни в почву. Это же безумно интересно — разбираться, что почему случилось. Как люди пришли туда, куда пришли. 

Так что я на стороне своей страны и ее истории. Хотя и упертые красные, и упертые белые видят в “Комиссаре” агитку своих идейных противников — это, конечно, ужасно смешно.

В наши дни все намного проще: что бы ни происходило — будь со своей страной, поддерживай ее, работай на ее благо, люби и исследуй ее историю. Это вся правда, которую я знаю. Вот так просто.

— Вообще, по вашему мнению, должен ли автор в эпоху перемен чётко обозначить свою позицию? Или лучше затихариться и не высовываться?

— Полагаю, это личный выбор каждого, и скорее человека, чем автора. Правда, в каком-то плане художник во все времена оказывается в оппозиции не столько к конкретному политическому строю, сколько к реальности как таковой.

Зазор между тем, что мы есть и тем, чем мы можем быть — это же и есть источник творческой энергии. Конфликт, противоречие, противостояние, чудовища внутри нас, пыльные подвалы  человеческой души, — литература, вокруг таких всяких штук строится. И даже востребованный тут эскапизм, он растет из того же корня. Бегство — тоже форма противостояния.

— Анархия — мать творческого беспорядка. Скажите, Яна, если бы на АТ существовал свой Ревтрибунал, согласились бы вы его возглавить?
И кого бы поставили к стенке?

— Хах, ну конечно, всех нас надо вывести в чисто поле и поставить к стенке за то, что мы творим с великой русской литературой. Серьезно, она же — кровь наших душ, а много ли мы для нее делаем? Но тут проблема в том, что по чесноку мне бы пришлось начать с себя… Ладно, других нас у нас для нас нет, так что попробуем как-нибудь с собой жить.

А вот в консерватории есть что поправить! 

Обожаю давать непрошенные советы, чтобы не нести за них никакой ответственности. АТ сейчас перенастроен на топовый формат; тем, кому это не интересно, читать тут нечего — вернее, у них нет быстрого и простого способа интересные им книжки найти, потому что вся выдача забита известно чем. Это такой замкнутый круг: нагибаторы в топе привлекают только читателей нагибаторов, а остальным ладно бы авторам, но ведь и читателям нет места на этом празднике жизни.

При этом мы каждый день видим попытки АТ диверсифицировать целевую аудиторию, давая рекламу разных жанров. Но это не работает, потому что практически все жанровые выдачи забиты популярным на АТ — «на манеже все те же». Это естественно — коммерческим авторам просто выгодно указывать как дополнительные менее популярные жанры, чтобы оказаться в них первыми.

Решение лежит на поверхности и оно почти бесплатное: каждая книга должна попадать в жанровую выдачу один раз — по жанру, который указан как основной. Указал «детектив» или «социальную фантастику» — пожалуйста, но в «бояръ-аниме» тебя уже не будет. Тогда жанровые авторы смогут соревноваться друг с другом, а не с топами, поднимающимися на взаимобусте.

— Однажды вы увидели разлом между миром сетевой и «большой» литературы. На ваш сегодняшний взгляд: он действительно непреодолим?

— Непреодолим, потому что вообще никого не беспокоит, кроме меня. Эту тему сложно обсуждать, потому что как только я скажу о мире боллитры что-то невосторженное, это сразу будет выглядеть так, будто я завидую. Что чистая правда, я люто завидую — и не потому даже, что меня там не признали, а потому, что не тяну объективно. Пока не тяну или вообще — тут время, как говорится, покажет.

Смотрите, наговаривать на боллитру не буду: никакого презрения к сетературе там нет, ну я не видела по крайней мере. Но этот отказ выходить к массовому сетевому читателю — он совершенно осознанный. В итоге наши миры живут изолированно. Вы знаете, что в боллитре каждый год издаются десятки новых авторов? Вот и я узнала случайно.
Знаете, что меня напрягает? В истории нашей страны уже был период, когда элитарная культура не смешивалась с массовой. Видит Бог, ничем хорошим это не закончилось.

Да, идти к массовому читателю и конкурировать с популярными трендами — это тяжело и больно. Но ведь даже слабая маленькая я, не победившая ни в одном конкурсе и не прошедшая отбора ни в одно издательство, могу это делать, и не так чтобы совсем безуспешно. Почему лауреаты и надежды русской литературы не могут?

— «Дикая литература» — путь в боллитру или в джунгли АТ?

— О, спасибо за вопрос. Почему-то про «Дикую литературу» постоянно очень уверенно высказываются люди, никакого отношения к ней не имеющие. Не знаю уж, что они на наш семинар проецируют. Их послушать — так у нас у всех вырабатывается единый стиль, единые художественные методы и мы считаем себя писательской элитой. Как только эти бдительные граждане не пронзили, что кто квартиру гуру не отписывает, тех с семинара не выпускают, так они и сидят годами в голосовом чате…

Мне, честно говоря, лень за всеми бегать и переубеждать, я один раз объясню, пускай имеющие уши услышат. «Дикая литература» не ведет ни в боллитру, ни к коммерческому успеху или неуспеху на АТ, вообще не в какую-то заданную точку. Она дает умение пользоваться базовыми инструментами, с помощью которых автор может двигаться туда, куда сам решил. Это много-много часов плотной работы с текстом, причем цель — не подгонка под некие стандарты, а понимание, что в принципе можно с текстом сделать.

Я пошла на семинар, когда мне надоело чувствовать авторскую беспомощность — как собачка, все понимаю, но не знаю как выразить. Да, после я стала гораздо свободнее писать, я верчу в голове тезисы или сцену и вижу множество вариантов, как их можно преобразовать в текст, причем каждый вариант решает разные задачи. Но сами задачи определяет только автор, семинар этого вообще не касается. У нас очень разные авторы, есть более или менее коммерчески успешные, есть неформатчики еще почище меня. Что писать, о чем, как, для кого — это каждый решает сам.

— А кстати, если рассматривать АТ как джунгли… Какие стаи вы здесь видите? Какие прайды?

— Хорошая попытка! Но нет, дегуманизировать мы никого не будем. Вообще я знаю то же, что и все знают, никаких скандальных инсайдов у меня нет.

Есть несколько объединений, по существу профсоюзов коммерческих авторов. Там здравая такая, конструктивная, поддерживающая атмосфера. Люди разные, как и везде, многие образованы, умны, тактичны. По существу они занимаются прокруткой читательского траффика через соавторки и через систему рекомендаций в блоге от автора. Да, существенная часть читателей здесь вообще не выходит из ридера, они даже лайков не ставят — просто переходят по ссылкам и покупают. Поэтому, собственно, любые отзывы предствляют незначительный сегмент аудитории.

У некоторых комавторов есть вторые аккаунты для литературных экспериментов — у кого брошенные, у кого активные. Ну и вроде ни для кого не секрет, что там довольно много женщин под мужскими именами. Наткнувшись на очередное «ахъ, я не читаю этих ужасных баб-с с их розовыми соплями» захожу в библиотеку этого мачо, смотрю, кто там есть, и тихо ржу.

Есть разные компашки неформатчиков, они уже менее четко оформлены. Хватает довольно веселых, созданных для совместного получения радости от литературы и ее обсуждения. Есть, наоборот, зверски серьезные, там сидят без конца воспевающие друг друга непризнанные гении. Ну, это их дело.

Есть такое, чего многим удобно не замечать: ребята и девчонки, которые пишут не в мейнстриме, но задорно, потому читателей у них хватает. Такой как бы альтернативный коммерческий сегмент. Вот про этих не знаю, есть ли у них профсоюз. Вообще не помешал бы — совместными усилиями всякие жанры вроде горфэ или детектива можно сделать более видимыми.

Во всех этих группах, равно как и вне их много классных людей — открытых, искренних, глубоких, готовых помочь. Люди вообще сложнее, чем социальные роли, которые они играют, и каждый раз, когда ты вешаешь на человека ярлык, ты делаешь беднее свой собственный мир.

Есть, конечно, граждане, которые ведут себя немного странно. Мне кажется, им не хватает эмоций по жизни, вот они и добирают, где могут. Проще не обращать внимания.

— Вы не чуждаетесь литературных тусовок. Подтверждается ли тезис Пелевина, о том, что писателю важно иметь злобное, ревнивое и завистливое эго?

— Ах, оставьте, какие тусовки, я в последние годы неохотно выхожу из дома — все самое интересное происходит между мной и монитором.

— Ну…, а ваше завистливое эго — чего оно хочет? Власти? Известности? Денег?

— Ха, да кому нужны все эти фантики! Тут ставки намного выше. Тут речь об экспансии своего эго в души других людей. Ты их даже никогда не встречал, а они смотрят на мир твоими глазами, через призму твоих страхов, надежд и представлений о прекрасном. В этом есть что-то ужасно древнее — ты словно сидишь о огня и рассказываешь племени историю, создаешь богов и чудовищ — так ведь формировалась наша вторая сигнальная, то, что отличает нас от других животных. Такое как бы бессмертие при жизни.

Меня каждый раз поражает, что читатели за это еще и платят. Кажется, это я должна платить, потому что кайф неописуемый конечно.

— Посещали ли вас иногда мысли, что контакт с «большим» литературным миром (и рынком) не обогащает, а истощает? Искажает. Когда человек начинает посещать литературные мастерские, он меняется… В лучшую ли сторону?

— Это хороший смелый вопрос, и я постараюсь с него не съезжать.

Не деградирую ли я как автор? Это мой ночной кошмар. Тут все сталкиваются с проблемой размена качества на скорость, и я вроде как выбираю качество. Стараюсь. Но есть и другие аспекты… да, мне хочется собрать побольше слушателей к своему костру, и не то чтобы ради этого не приходилось ничем жертвовать. Теряет ли история глубину и остроту, когда я пытаюсь сделать ее живее и увлекательнее? Да, такое возможно. Это серьезно меня беспокоит, и решения у меня нет.

Но что здесь важно. Изменения автора в лучшую или худшую сторону — это процесс, за который отвечает только и исключительно он сам. Никакие тусовки, семинары, рыночки с их понятиями, посты топов и не топов, что угодно — оно не при делах. Если все это и влияет, то ровно настолько, насколько автор позволяет этому повлиять.

В общем, меня можно считать слабым и не развивающимся автором, но субъектность у меня отбирать не нужно.

— Какой совет вы бы дали начинающему автору? Или себе — несколько лет назад?

— Слушать всех — и не слушать никого. Учитывать, что любое наставление дается через призму собственного опыта, а у тебя он может оказаться совершенно другим. Топы, которые рассказывают, как тут можно запросто грести деньги лопатой, стартовали в некоторых условиях, которых, скорее всего, не будет у тебя. Неформатчики, которые утверждают, что тут читают только всякое говно — их устами говорит разочарование и стремление оправдать собственные неудачи.

Да, АТ — портал развлекательный, тут востребована развлекательная литература. Но развлекать людей можно по-разному. «Писать надо лучше» работает, но требует безжалостности к себе. Таких, как ты, здесь десятки тысяч. Легко не будет. Смотри своими глазами, думай своей головой.

Неправда, что тут нет читателей. Они есть, и очень классные, поддерживающие, умные, добрые. Если ты сможешь написать что-то интересное им и завернуть так, чтобы они увидели.

Надо уважать людей, неуважение к людям — это неуважение к себе и путь в никуда. Ой, сорямба, это кажется уже общие советы, а не не начинающим авторам.

— Иногда герой оживает. Есть ли персонаж, который остался с вами навсегда? Даже после того, как вы дописали и закрыли книгу.

— Ну это довольно прозрачно в моем случае. Старая любовь не ржавеет. Собственно товарищ комиссар — это героиня моей первой книги, собственно с желания рассказать ее историю я и ввязалась во всю эту авантюру с писательством.

Долго, кстати, сопротивлялась, но в какой-то момент товарищ комиссар просто взяла и реализовала себя через меня. А потом уже не помню, кто первый придумал называть так самого автора, но это прижилось, и каждый раз меня радует. Такая как бы игра для людей, с которыми у нас общее представление об иронии.

— В какой из своих миров вы бы хотели пригласить читателя?

— Господи, за что так с ними. Некоторые пользователи АТ меня подбешивают, но попадания в мои миры никто из них не заслуживает даже близко. Там, знаете ли, не санаторий.

А читануть на досуге можно «Айтиота», он у меня лучше всего, кажется, получился. Это просто истории людей, которых я знаю и люблю. Все ошибки и преступления коммунистов прошлого не отменяют того, что капитализм — это смерть. Кому, если не винтикам капиталистической машины это знать.

Огромное спасибо, Яна! 

И спасибо всем, кто зашёл в гости. 

А я не прощаюсь. И ещё потопчусь по личкам как тачанка-потопчанка  :)