Конная атака Ч.2

Мда… героизм. Тут моя битва чуть не закончилась, не начавшись.

Перелом копчика - это не смешно. Копчик - часть позвоночника. Сломать хвостик, который у всех у нас есть - сломать позвоночник. Стыдно и очень больно. Не случилось. Чудом.

Боевой конь у меня - Чёрт. Вороной текинец. Что вообще редкость. Маленькая голова, длинная шея, довольно короткий круп, тонкие ноги, здоровенные копыта тарелками. Прыгун. Стипль-чезник. Для него спокойная рысь - невыносима. Ему бы попрыгать, боком поскакать. С кем-нибудь подраться. Бывают лошади «с холодной кровью» - он совсем не из таких. Самовлюблённый агрессивный истерик. Как его объезжать было - я уже…

И вот я привстаю в стременах, выдёргиваю палаши, воплю: бой!

И Чёрт подо мной прыгает. Не разгоняется, как все нормальные лошади, как Сивко, с которым я за этот марш свыкся, сроднился даже. А прыгает с места.

Так не делают! Конная атака начинается с шага, постепенно ускоряясь, конница переходит на рысь. Последние 50-200 метров - галоп. Тут метров триста. Кони могут держать галоп 2-3 км, но строй разваливается мгновенно.

Так неправильно! Но Чёрт прыгает в карьер с места.

А я, естественно, бьюсь задницей об седло. Эт хорошо, что я автоматом шенкелями придержался и попал копчиком. А не чем-нибудь более болезненным и более... мужским. А ещё очень хорошо, что у меня, как и у большинства моих людей, седло «черкесское», с низкой отклонённой задней лукой. Был бы рыцарский «стул»… женщины перестали бы интересовать совсем.

Есть только один приём - таранный удар копьём - когда «стул» необходим. При всех остальных высокая посадка выгоднее: позволяет крутиться в седле, для чего задняя лука низкая и отклонённая.

Вторая хрень - моё вооружение. Я ж, типа, мастер. Обоерукого боя. Народ смотрит уважительно:

- А Ваня-то наш… боец завзятый, рубщик умудрённый...

У палаша гарда корзинкой. Асимметричной. Под левую руку - не так, как под правую. Да, у меня делают и такие. Нет, не под левшей. В рубке строем все должны всё делать одинаково. Но встречаются редкостные мастера фехтования… факеншит!, вроде меня… которым делают парные палаши.

Результат: у меня кисти в корзинках. А конём чем управлять? - Кто это сказал? Нет, коллеги, у вас, может, «отвратительный отросток» и сквозь седло пробьёт. А мы по-простому, по-селянски - коленям. Точнее - шенкелями.

Правда, Чёрту, когда он вошёл в раж, а конкретно - в галоп, вообще наплевать что там у него на спине болтается.

Это называют «карьер»: обе передние ноги, а потом обе задние, двигаются синхронно. Но мне более напоминает прыжки большой кошки: то сворачивается горбом, сжимается, как пружина, то разворачивается аж с прогибом. А в прогибе - я. Кроме тех мгновений, когда там горб. На котором снова я.

Факеншит! В следующий раз в атаку на верблюде поеду: у него хоть горб не проваливается.

Тут должны набежать знатоки с экспертами и просветить меня по теме: как надо объезжать строевых скакунов. И, конечно, будут правы. Начиная с того, что «прыгунов» вообще в строй ставить нельзя. Так ни Чёрт, ни я в строю как-то… не планировали!

Факеншит! Вы будете смеяться… Вот я тут двенадцать лет непрерывно прогрессерю и нагибарю. Как подорванный. А в главный по эпохе тип боестолкновения - атаку бронной конницы сомкнутым строем, в качестве исполнителя, пусть и не рядового, попадаю в первый раз. В «Ледовом побоище» на Волге - на лыжах, в «Битве на Земляничном ручье» - на пенёчке, «битву на торфяном поле» - вообще за речкой просидел.

Нет, так-то дела кровавые были. Но всё «перепихуйчики междусобойные по-пешему». Одного проткнул, другого зарезал, третьему в морду дал… А вот чтобы сам в конном строю…

Для точности: строя и сейчас нет. Строй - сзади, за моей спиной. А мы с Чёртом - в пустоте. Совершенно свободные ху… в смысле: художники.

Напомню: в наполеоновских войнах треть встречных атак двух масс кавалерии заканчивалась ничем. Конница останавливалась и противники разъезжались в стороны.

Страшно это. Кавалерийская атака на галопе вызывает инстинктивную панику. Даже просто скок табуна лошадей. Гудит земля, грохот копыт, подымающаяся пыль, непрерывное многочисленное движение элементов амуниции всадников, поток событий, изменений, которые улавливает глаз, но не успевает осмыслить сознание...

Чёрта объезжали. Команды слушает, понимает. Хуже: я сам на нём в разных учебных схватках участвовал. Да, нервничает, рано в галоп срывается, драться с другими конями пытается. Кусается, лягается. Но, в целом, узду слушает, на движение корпусом в седле отзывается. Нормальная, чуток слишком горячая лошадь.

И тут Переяславльский бой. То, что он устроил… Понятно, что я виноват. Принялся изображать из себя «мастера обоерукого боя». А поводья? - А привязал их посвободнее на луку. И Чёрту, что называется, «пошла пруха».

Другое: конь наездника чувствует. А у меня состояние… крайне нервное.

Ещё: пока мы в манежах да на лугах кавалерию изображали - одно. А тут на поле кровь пролилась, люди и кони, стрелами пострелянные, уже лежат. И в утренней прохладе, в свежести начинающегося утра… вдруг волна запаха. Аромат свежевыпущенной крови. А чуют кони куда лучше людей.

Короче, бедняга психанул. Но не в сторону трусости, а по своей привычке, в злобность истеричную.

Позже доходили до меня рассказы типа:

- И тут выезжает Зверь на Чёрте.

- На каком?!

- На чёрном. Злобой пыхающем.

- А вороги?!

- Как увидали - все попадали и померли. А кто сразу не успел - побежал и помер после, уже вспотевши.

Но до таких рассказов дожить надо было.

И вот я вытаскиваю палаши, эдак красиво «в распах», встаю на стременах, клинки направляю остриями вперёд, типа: там враг!, порубим! покусаем! Орю всем: вперёд!

Факеншит! Показуха! Понты веером!

А жоподелаешь? Тут так принято. «Три зелёных свистка - сигнал атаки» - войско не поймёт.

И Чёрт из-под меня выпрыгивает. И я снова орю. Но не всем, а самому себе под нос и очень задушевно:

- Твою мать! Ё-ё-ё…

И пока я пытаюсь уместить свою... пострадавшую часть тела в седло, Чёрт прыгает снова и снова. Отчего у меня единственная мысль:

- Ть… ть… ть…! Скорей бы половцы! Там-то в толпе ему придётся остановиться. Что ж эти трусливые кыпчаки близко не подходят? Только бы удержаться!

Я не видел, как за моей спиной трижды дёрнулся вверх-вниз наш стяг с «чёртом на тарелке» и наклонился вперёд, указывая всем атаку. Не слышал, как сыграли атаку трубачи. Не видел, как пошли вперёд отряды. Я делал самое в тот момент важное: держался. Задницей за седло. Выставив в раскорячку вперёд клинки. И получая по лицу металлизированными хвостами моей косынки.

Эта третья моя крупная лажа в той атаке.

(Продолжение следует)