Конная атака Ч.3

Кончака надо остановить. Хуже: побить сильно. Чтобы он через год-два не пришёл снова.

А сил нет. Приходится использовать всякие… детальки, мелочи.

Было бы здесь всё государево войско в две тысячи клинков… то Кончак бы и сам не пошёл, и других ханов не собрал. Но такое войско в одном месте постоянно держать и кормить… Сперва город построй. Напомню: из Киева с населением в 50 тыс. душ один раз выходила дружина в семьсот бойцов. Втрое? Можно. Ближайший город с таким населением - Константинополь. Проливы копать будем?

Одна из важнейших мелочей, в смысле: после численности, вооружённости, обученности, дисциплины, тактической грамотности - «боевой дух».

«Дух» надо поднимать. Чем?

Есть моя давняя фича - плат Богородицы. Легенда эта тянется за мной уже больше десятилетия.

Все знают, что Ванька-лысый носит косынку. В которой нити из платочка Царицы Небесной. Это не так, но это неважно. Косынки я меняю, но это неважно. Важно: на Ваньке - косынка, в ней - защита. Богородица - Ваньку сбережёт. И нас, с ним рядом.

- Он в атаку? - И мы возле. Ура!

Девочки мой гаремные перед походом подарок сделали: новый боевой платочек для Вани. Чтобы плешинку свою в походе дальнем не застудил.  Ярко-алого цвета с вышивкой. На лбу образ Богородицы серебряный, по краям травы серебряной нитью вышиты.

На лбу образ - общерусская княжеская манера. У Изи Блескучего, который в крещении Пантелеймон, образ этого святого на шлеме был. Так его свои же, не разобрав, так рубили, что шлем вдребезги разнесли. Пока князь личиком своим личным не высунулся и не вопросил:

- Ты чё? Сдурел, что ли?

Я про ту битву на Малом Рутеце - уже…

Хвосты косынки длинные, из-за серебряного шитья тяжёлые, на каждом скоке Чёрта болтаются и лупят по лицу.

Меня! По морде! Лупят! Если кто не понял...

А шлем? - А шлем у седла висит-болтается.

Идиот!

Я ж, типа, предводитель? Мне ж больше всех надо! В смысле: видеть окрестности. А шлем обзор сильно ограничивает.

Ну так и сидел бы на горке! Предводитель хренов. С подзорную трубу поглядывал, сигнальщикам бы команды подавал. Типа: заходи слева, отбегай вправо. Так нет же - полез в бой. Птички за лесом взлетели? - Всем в атаку. Аля-улю. А шлем не надел.

Пороть. Больно по попке. Прямое и грубое нарушение. И устава, и техники безопасности, и здравого смысла. Ну нельзя в бой идти без шлема! Это хуже, чем пожарный на пожаре без каски, или шахтёр в забое.

Идиот. Полный.

Мда… Но не совсем.

Меня все видят: красное далеко видать. Знают:

- Наш-то… среди нас. Не бросил, плешивый, не сбежал. И нам бечь… стыдноватенько.

Я поскакал и остальные сразу вперёд пошли.

Но меня ж и вороги видят! Им сообразить, что тот поц в красном с серебром на голове - первая цель, вовсе нетрудно. На мне должность не написана. Типа: FBI, или, там, ФБР. Да и плевать - половцы всё равно неграмотные. Они могут не знать, что это я. Но что что-то важное - очевидно. А в первых рядах у них лучники. Которые начинают лупить стрелами. В меня!

«Кавалергарда век не долог...». Не хочу! Я не кавалергард! Я простой пехотный «ванька». Мне бы затихариться да окопаться.

Пётр I отдавал предпочтение кавалеристам перед пехотинцами:

«Пехотный офицер, едущий верхом, когда встречает кавалериста, должен, не доезжая сто шагов, с лошади слезть и держать оную в поводу, пока кавалерийский офицер мимо не проследует, дабы своей гнусной посадкой кавалериста не возмущать и ссоры не вызывать».

Ребяты! Давайте я слезу! Чтобы ссор не вызывать… Не, не согласные они. Я, конечно, их своей «гнусной посадкой» возмущаю, но они считают такое не багом, а фичей...

Убили бы. Точно убили бы. Но… «клин - клином». Или, там, «из дерьма конфетку».

Подо мной Чёрт. Который прыгает. Непредсказуемо. Отчего я - джигит хренов! - проваливаюсь с седла во все стороны. Помахиваюсь. Как… как член у импотента - совершенно без целеустремлённости, напряженности и предсказуемости.

Шлем отстегнуть от седла не могу - руки в корзинках. Поэтому просто машу перед собой клинками. Ветер поднимаю. Как мельница. Отмахиваюсь от стрел, как от мух навозных.

Говорят, что самурай должен уметь поймать пролетающую стрелу рукой. Не, не ловил - отбивал.

Не все. Потом посчитали - штуки три в меня попало, кафтан порвали. И чего? В кафтане - панцирь. Он же прокованный! Он же вчетверо прочнее обычных кольчуг!

Главное - голова. Но если она половину времени проводит… нет, коллеге, не в конской заднице. Но весьма близко, когда я с репицой целуюсь... В смысле: затылком. Что непонятно? Никогда не приходилось затылком об асфальт целоваться?

Довожу до сведения заинтересованных: об асфальт - больнее. Не пробовали? - Ну и не надо.

Попасть в неё, в голову мою... затруднительно.

Что меня успокаивало - скачки по-якутски. В Якутии на скачках русские пригибаются вперёд, к шее лошади, а якуты отклоняются назад, к репице.

Вот доеду до чума и послушаю сибирский секс по телефону: я ме-е-едленно снимаю валенки…

Позже, после боя, молодёжь расспрашивала: где это я выучился так ловко уклоняться от стрел. Я, конечно, напыжился. Начал толковать про «качание маятника», из Фанговых рассказов про «перетекание» боевых голядских волхвов в лесу кое-что намекнул.

Фигня. Маятник «качать» - только на своих ногах. А не на конских. В седле только отклонение корпусом. Хорошо, что седло не «стул», диапазон отклонений больше. И всё равно: этого недостаточно.

Ребятки послушали, попробовали и вынесли вердикт:

- Врёт. Польза есть, но мало. А ему… ему пофиг, его Богородица боронит.

Тут застрельщики половецкие кончились, и мы въехали в плотную толпу смешанного состава. Я почему понял? - Какой-то чудак попытался мне в бок копьё всунуть. Красота! Мы подобное на тренировках постоянно отрабатываем, думать не надо: одним клинком копьё в сторону отвёл, другим до чудака дотянулся. И чуть с седла не свалился: я-то в одну сторону перегнулся, чтобы достать. Достал. Но Чёрт в этот момент прыгнул. В другую сторону.

Только я собрался какого-то деда рубануть - а нет его! Унесло. Чёрт коняшку противника цапнул за храп. Укусил. Во-от такими зубами! И тот конь заплакал и ускакал. Быстро-быстро. Вместе с наездником.

Я-то надеялся, что когда въедем в толпу половецкую, Чёрт как-то поспокойнее станет. А фиг там. Прыгает с места вверх и во все стороны. И бьёт. То копытами назад, то копытами вперёд. А то кусает всё, до чего дотянуться может. Он и так-то выше кыпчакских тарпанов, а уж в прыжке… Цапнул какого-то чудака за плечо, да головой махнул. Тот мало что из седла не вылетел и… уехал, скособочась.

Родеро, факеншит. На одних шенкелях и с острозаточенным в обеих руках.

Потом мы посчитали. Счёт 3:2 в пользу Чёрта. Он больше кыпчаков угробил, чем я.

Что, Ваня, стыдно? Какая-то скотинка травоядная поболее ворогов сокрушила, чем ты, витязь славный?

А если бы я на слоне приехал? С него-то клинком и вовсе не дотянутся. Вот был бы стыд.

Раньше я всё мерился с «мертвецом ходячим», с Суханом. Я его по трупам не догонял и успокаивал себя, что у него два топора, а я одним клинком работаю. Теперь и Чёрт меня обогнал. Хотя… у него четыре копыта и зубы, а у меня всего два палаша.

Тут как-то… пустынно стало. Чёрт головой крутит - следующую жертву выбирает, никак успокоиться не может. Но драться уже не с кем - вокруг наши. Охрим с моей охраной. Правее «акулы» Салмана в своей обычной манере сплошным строем сносят противника.

Тактическая подробность: кыпчаки зажаты между моими и лесом. Некуда отскочить, негде развернуться. Только назад, в скотопрогон. А там речка, там встречные толпы подходят, там пулемёты достают. Стоя на месте, толпой в халатах, бездоспешные, на маленьких конях… смазка для штыков. В смысле: для пик.

Охрим подскакал и даже говорить ничего не стал. Просто давай рвать мой шлем с седла. Не отвязывается. Матюкнулся, срезал и сам мне на голову нахлобучил. И пока я в себя приходил, подбородник затянул.

Типа: пока ты молчишь — ты выглядишь умнее.

Мда… кому победа великая, а кому стыд жгучий.

(Конец)