Полуночная гостья. 3.21

Распростерлась устало она на полу.

А бокал опустел. Не залить слов золу.

Затаился в излучине губ поцелуй.

В поцелуе таилась злодейка-судьба.

Я боялся обречь на свободу раба.

Поцелуй пожалей! Отпусти!

Что ж, алея, на волю лети,

Проторяя рассвету пути.

А в объятье застыли бесстыдство и стыд

И бессильное бремя бессонных обид,

Но в объятье болезненный хлам был забыт.

Но в объятии сплавились утро и плоть,

Когда мельницы боли устали молоть.

И прощенье беспечно пришло,

И спасенье беспечно пришло

Дням, сожженным неволей, назло.

Заверенья, вопросы, ответы – вранье.

Неизвестность касанье одно познает.

Незнакомку касанье своей признает.

Я расплескивал ласки по коже ее.

Не сумел страх застыть словно ствол у виска,

И в песочных часах не осталось песка,

Для него не осталось песка.

И дышал возбужденно рассвет –

Раззадоренный сердцеед.