Магазины на 45-ть

Магазин секторного типа, он же рожок, штука важная. Без него самый обычный АК-74М все равно что неудобный молоток. Им можно выбивать двери, заколачивать гвозди, крышкой ствольной коробки вскрывать консервы и есть как ложкой, шомпол использовать как шампур… Но автомат не хозяйственно-бытовой инвентарь, он оружие. А без магазинов, снаряженных патронами, толку от него ноль.

Стандартный набор для носимого БК, боекомплекта, в девяностых составляли четыре черных пластиковых рожка на тридцать патриков каждый. Мы никогда не стучали ими по каскам, пардон, шлемам стальным, как делали это суровые морпехи США в кино, не понимая самой этой процедуры. Мы тупо смотрели в крохотное отверстие тыльной стороны, где виднелась ровно половина патронного донца. Есть половина? Магазин заряжен полностью и ты готов ко всему на свете. 

- Строится, выхухоли! – старлей Саша Мисюра, голубоглазый, всегда готовый подъеб… подколоть, гоголем прохаживался между рядами сводной роты 1 БОН. 

БОН – батальон оперативного назначения. Сводная рота, потому как три, имевшиеся в батальоне, никак не тянули на полноценные подразделения. Они и в Краснодаре-то не могли набрать по трешке полных взводов в каждой, а здесь…

А здесь, в Даге, на Первомайке, после оставленных неположенцев, косарей, больных, штабных, обязательных для нарядов с караулами, выходила именно сводная рота. Вместо полноценного батальона. 

Мисюра, сам служивший срочку, бывший прапорщиком и, недавно, приехавший на заставу «Первомайское» как старший лейтенант, хмыкал, дергал не подогнанную амуницию с экипировкой, тоскливо вздыхал, рассматривая Митрофана с его чулками ОЗК поверх огромных валенок и снова вздыхал. 

Мисюре, возможно, хотелось оказаться дома, в станице Стародинской, или где там был его дом. Вместо этого всегда ехидно-смешливый хитрый лейтенант с шалыми глазами топтался вокруг сборища тел, организмов и прочего сброда, стараясь превратить нас в полноценное боевое подразделение. 

- Плакущий, что у тебя старослужащие так расслабленные? Казах, чего ремень на яйцах? Филипчик, Филипчик, мать твою, брат твой что на меня скалится как олигофрен? Медведь, ровнее становись, по сроку службу не положено так вальяжно стоять! Что, военные, почувствовали себя техасскими рейнджерами? Кто, спрашиваю, ночью волком выл? Шомпол, ты выл? Из строя выйдите, товарищ рядовой! Вам кто разрешал выть в ответ проискам наших соседей со стороны Чечни, спрашиваю? Была команда выть в ответ, боец? Не было? Хочешь, Шомпол, сейчас рота вместо завтрака перед стрельбами будет слониками бегать… Не хочешь? Вот и не вой ни хрена. Или вой так, чтобы командир заставы не слышал. Или скажи, в следующий раз, что это я пришел и выл в ответ этим охуяркам. Да, Шомпол, так и скажи. А я завтра ночью караулы буду проверять и к тебе зайду, повоем на пару, усруться они мне тут к позициям подползать и выть. Стрелять на предупреждение? Это кто такой умный у нас нашелся? Циркуль, товарищ сержант, язык себе запихните сами знаете куда. Нельзя нам стрелять. На стрельбище стрелять будем. А сейчас, рота, оружие положили, каски сняли и магазины в них высыпали, бестолочи? На хера? Митрофан, это не ты сказал? Немец. Ты что ли? Идиот, делай, как старщий по званию говорит. Начали, время на чистку магазинов и патронов – пять минут. 

За сутки, проведенные в кольце траншей у заставы, каждую ночь осени девяносто восьмого обвываемую какими-то ушлыми ребятами, то ли приходящими со стороны блокпоста ЧРИ, то ли местными дагестанцами, оружие забивалось пылью и грязью. Мы менялись каждые три часа и уходили с постов по всему большому кругу. Туда-сюда, несколько раз сходил, ствол наглотался с краев траншей. А сегодня стрельбы, на полигоне ТГ-6, шестой тактической группировки, с присутствием комполка. Обосраться нельзя. 

Патроны в шлема, открыть магазин, придерживая пружину, ветошь и масло уже принесли дежурные. Стволы чистим потом, сперва патроны, патрики. 

В первом Даге мне достался РПК-74 Совы, уехавшего на дембель. «Весло», с деревянными накладками и прикладом, два подсумка и восемь рыжих магазинов по сорок пять в каждом. Хуже приходилось только Казаху с Шомполом, они чистили пулеметные ленты из коробок на двести к ПКМС. Нас ждали, уже занимаясь стволами, а мы, когда остальные собирали АК и СВД, только-только принимались гонять шомполы с полосками ткани, полируя стволы по всей длине. 

Старший лейтенант Саша Мисюра, всегда готовый раздать звездюлей за дело, пожурить за мелкий косяк без выписывания наряда, бывший с батальоном все месяцы его командировок, погиб 27-го мая следующего, 99-го, года. На заставе Гребенской мост, неподалеку от Хасавюрта. А магазины на сорок пять, после тех мая-июня, в полку неожиданно выросли в цене. 

В Чечне мне повезло разжиться парой старых, рыже-красных, привычных и знакомых с самой духанки. Они оттягивали карманы разгрузки сильнее, но я бы с удовольствием поменял все свои на тридцать на такие же рыже-длинные. 

- Большие рожки? – удивился десантник из колонны, вставшей у нашего ВОПа, взводно-опорной пункта. – Не, братуха, самим не хватает. На вот, вдруг пригодится.

- Спасибо. Счастливо. 

- Давай. 

«Муха», подаренная с барского плеча десантурой, каталась с нами по кускам дороги Сержень-Юрт – Ведено. И осталась у Хлопова, когда нас с Адиком все же отправили домой.