Субботний отрывок: выпуск 64

Она не помнила переулка, в который попала, на карте Минфу. Может быть, его вовсе не существовало и дело в шутках, присущих Дню голодных духов? Юэминь задумалась над этим, когда очутилась на поляне, устланной ковром из редкой лиловой травы. Откуда взяться этой проплешине в густозаселённом городском квартале?

Юэминь повертелась на одном месте и даже по-собачьи принюхалась. Сладковатый запах заметно усилился. Кто рискнул настолько дерзко играть с дочерью владыки Мо Яня? Если она задержится здесь хотя бы на две-три цзы, то по-настоящему опоздает к городским воротам! От внимательного У Шусяня будет уже не сбежать.

цзы — 5 минут

— Эй, выходи! — как можно спокойнее посоветовала она, сердито сжав кулаки. — Если выйдешь, не стану наказывать.

Ответа не последовало. Лишь подозрительный шорох раздался за спиной.

Юэминь в нетерпении развернулась, готовая отругать шутника, но замерла на месте и в удивлении хлопнула длинными ресницами, по случаю праздника щедро накрашенными чёрной тушью.

Пространство перед нею заполнял молочно-белый туман, напоминающий густую бороду речного дракона. Выглядел он настолько красиво, что она непроизвольно коснулась, висящего поблизости облака пара и… почувствовала, как под её рукой завибрировало пока невидимое глазом защитное поле.

— Барьер? — голос увяз в мокром воздухе. — Эта шутка перестаёт быть смешной…

Словно отвечая ей, туман резко свернулся, соскользнув на лиловую траву — так гладкий шёлк покидает стройное тело красавицы, обнажая каждый его изгиб. Только сейчас вместо воображаемой девы за туманом скрывалась стыло-серая поверхность, сильно напоминающая зыбь на воде.

Юэминь сделала шаг назад. Зыбь нервно подрагивала каждым цунем обширной площади. А за ней скрывалось нечто живое, и оно истошно подвывало сотнями голосов!

цунь — 3 и 1/3 сантиметра

Потом на защитном поле отпечаталось чьё-то лицо. Юэминь не видела его полностью — барьер, действительно, походил на плотный шёлк. Поэтому чужой лик напоминал маску.

— Не слишком ли ты смел? — нервно поинтересовалась она. — Кто позволил пугать третью принцессу Царства мёртвых?

Вместо ответа раздался глухой удар, за которым последовал частый мелкий грохот, словно на барьер изнутри опрокинули повозку с каштанами. И барьер просветлел!

За ним прятались эгуй… Сколько видели глаза, перед нею стояли напрасно умершие, пялясь на незваную гостью пустыми глазницами. Их опухшие багровые языки свисали до самой шеи, а по зеленоватой от гниения коже текли слюни вперемешку с бурой сукровицей.

Вот откуда доносилась приторно-сладкая вонь!

Юэминь никогда не видела стольких самоубийц, собранных в одном месте. Догадка, до этого лишь вертевшаяся в голове, сама по себе обрела плоть — преобразилась в одно-единственное слово:

— Вансычен…

Откуда в городе Минфу взялось тайное поселение эгуй, в котором запирали духов после свершившейся на земле мести, она не понимала. Однако глаза не врали — на неё смотрели пустые глазницы тех, кто лишён права на перерождение.

Юэминь чувствовала их злость, отчаяние, страх и… непреодолимую жажду обладания чужой телесной оболочкой.

«Отдай… Отдай… это…» — настойчиво шептал кто-то, и его вкрадчивый голос звучал прямо в её голове, заставляя волосы шевелиться на затылке от необъяснимого ужаса.

Почему эгуй хотят именно её? Как всякий добропорядочный дух, Юэминь обладала лишь духовным телом.

Стыло-серая поверхность барьера дрогнула по всей площади — эгуй вдруг навалились на него изнутри, прижимая к защитному полю заметно подгнившие носы. Барьер затрещал и загудел, испуская во все стороны снопы ярких искр. Юэминь отступила ещё дальше, ошарашенно наблюдая, как плавится край её платья, на который попала одна из искр.

Но эгуй, не обращая внимания на ожоги, упрямо рвались вперёд. Вой, до этого сотканный из отдельных голосов, превратился в единую лавину поистине нечеловеческого отчаяния. Потом звук замер на самой высокой ноте, вызывая ломоту в ушах. И барьер не выдержал!

Продолжая пятиться, Юэминь никак не могла отвести заворожённого взгляда от десятков трещин, разделивших стылую зыбь на рваные лоскуты. Невидимая рука сумасшедшей швеи расчертила барьер синими чернилами, и по этим следам защитное поле медленно истончалось с каким-то почти утробным стоном.

Жалобно звучащий барьер вывел из оцепенения. Юэминь развернулась и что есть силы побежала в сторону городских ворот. Так, испуганная маленькая птичка пытается увернуться от нещадных лап орла.

Не оглядываясь, она знала — барьера вокруг Вансычена больше нет. Каждый дух, запертый там, гонится за ней. Остаётся лишь надеяться на собственную ловкость. Она с ходу перешла на цингун, достигнув городских врат почти в мгновение ока, и втиснулась в неровные ряды духов, мирно покидающих Минфу.