Вторничное досье: и снова Робин Добрый Малый

По вторникам я уже довольно давно участвую во флэшмобе, запущенном Кейт Андерсенн: пишу краткие досье на своих персонажей -- то из 5 пунктов, то из 10, то из еще какого-нибудь количества. А еще иногда показываю свою "кухню": откуда берутся и сами персонажи, и какие-то их черты.

Но совсем недавно я в очередной раз поучаствовал в нескольких разговорах о фанфиках -- и в очередной раз задумался о персонажах, переходящих не только из одного произведения в другое, но и от одного автора к другому. Естественно, и то, и другое сильно на персонажей влияет.

Вот об этом-то я и хотел бы поразмышлять. А поскольку у меня персонажей, заимствованных у другого автора и при этом появляющихся больше чем в одном-двух эпизодах, -- раз, два и обчелся, то придется мне ради такой "великой цели" обратиться к образу персонажа, досье на которого уже однажды публиковалось.

Итак, вновь Робин Добрый Малый: факты и пояснения. На сей раз сплошное "закулисье", то есть истоки персонажа, действовавшего у меня в "Дочери Хранительницы", а не его роль в сюжете этой книги.

1) Исходно он персонаж английского фольклора, причем не просто персонаж, а фэйри (хобгоблин), и при этом он регулярно проявляет себя как проказник и трикстер.

2) Так же он известен в фольклоре как Пак (это может быть и имя собственное, и совокупное название определенной разновидности фэйри, причем похожие персонажи и по свойствам, и по названиям ("пука", "букка" и т. п.) встречаются также и в фольклоре островных кельтов (в том числе ирландском, валлийском и корнском).

3) Согласно некоторым английским легендам, Робин -- сын одного из фэйри (иногда -- короля эльфов Оберона, или Альберона) и смертной женщины, причем сначала он живет среди людей, а волшебные способности открываются у него не сразу, а в подростковом возрасте. 

4) В фольклоре Пак-Робин творит разные (не всегда безобидные) проказы людям и может также выступать в роли шута при короле эльфов.

5) Из фольклора образ Робина-Пака заимствовался английскими писателями. В частности, Робин Добрый Малый появляется в комедии "Сон в летнюю ночь" У. Шекспира, а Пак с Холмов выступает в роли рассказчика в "Сказках Старой Англии" Р. Киплинга.

6) У меня Робин Добрый Малый заимствован не прямо из фольклора, не у Шекспира и не у Киплинга, а (вместе с сеттингом) у Владимира Коваленко -- из его эпопее о сиде Немайн ("Кембрийский период" и его продолжения). У Коваленко Робин выступает в роли не проказника-трикстера, а, прежде всего, финансового и торгового махинатора. В то же время его образ овеян флером Волшебного народа ("полуфэйри"), а в последнем своем появлении в действии эпопеи Коваленко Робин сообщает, что отцом его был сид. С учетом того, что тот сеттинг ни волшебства, ни настоящих сидов не предполагает, я склонен видеть в этой версии Робина персонажа вполне человеческой природы.

7) Поскольку действие "Дочери Хранительницы" происходит примерно через тридцать лет после событий, описанных Коваленко, у меня Робин появляется в сюжете пожилым человеком (по тем временам уж точно: ему явно намного больше 50 лет). И проживает за время событий этой книги весь остаток своей жизни. Это уже не озорной плут и проказник фольклора и даже не авантюрист "Камбрии" Коваленко, это постаревший, помудревший, но так и не искоренивший в себе романтика человек (в чем-то списанный с "позднего" Ходжи Насреддина из "Очарованного принца" Л. Соловьева).

8) Так как сеттинг "Камбрии" попаданческий, в нем (и у меня тоже) присутствует перекличка культур -- той (основанной на античной и раннесредневековой, преимущественно кельтской, культуре) и нашей, знакомой с поздними литературными  интерпретациями его образа. Поэтому время от времени с Робином у меня оказываются связаны, казалось бы, анахроничные вещи. Например, ему сообщают, что он будет жить в Британии, пока на острове растут дуб, терновник и ясень, -- это, конечно, увлеченная Киплингом Немайн когда-то припомнила слова Пака с Холмов из "Сказок Старой Англии". А вот то, что друг Робина припоминает, что тот называл своего отца не то Обероном, не то Альбероном, явного объяснения у меня не имеет (хотя его вполне можно придумать, причем вполне правдоподобное).

9) Сложно было с именем Робина. Вроде всё хорошо -- да, фольклорный персонаж (правда, все-таки английский, а не кельтский, а действие-то в Уэльсе), но имя Робин появилось на острове только с норманнским завоеванием, то есть намного позже событий и книг Коваленко, и моего "Апокрифа". Пришлось поломать голову, как его объяснить. Но получилось.

10). После смерти (ухода) Робина его друг сложил о нем вот такую песню:

То взбираясь на холм, то спускаясь в овраг,

Не боясь ни канав, ни колдобин,

По Британии шел озорной весельчак,

Добрый малый по имени Робин.

Камень римских дорог и утоптанный дерн –

Путь любой для него был прекрасен,

И встречал его в мае цветением терн,

А по осени – золотом ясень.

Находил то и дело себе он ночлег

Под густою дубовою кроной

Да и спал безмятежно, чудак-человек,

Словно в доме под крышей зеленой.

Вместо мяса варил он себе корешки,

Но не ведал от этого горя –

Просто жил – не тужил, распевая стишки

И малиновке дудочкой вторя.

А когда доводилось грустить одному,

То недолго бывал он в печали:

Улыбались девчонки на фермах ему,

А друзья кружкой пива встречали.

Ведь повсюду друзей находил удалец

Там, где ясень рос, дуб и терновник.

А боялись его только скряга-купец,

Поп-святоша да жадный чиновник!