Жизнь

- Тебя не было три года. Тебя нет! Нет! - женщина нервно  ходи­ла по комнате. - Где ты был? Я подавала в розыск, ходила, умоляла, кланялась этим противным рожам... А ты... Живой... Где ты был? 

         Мужчина в потертых джинсах, выцветшей клетчатой рубашке молча сидел на краешке стула и слушал. Перед его глазами плыл,  покачиваясь, густой лес. В уши лезла назойливая  мелодия  давно  забытой песни.

-  Ты молчишь! Раньше ты был разговорчивым, ох каким  разговор­чивым. Укатали тебя годы. Небось, и на женщин теперь не так заглядываешься. Мужчина спокойно смотрел на мечущуюся женщину. Она изменилась. Стала еще ворчливее. Годы обостряют качества характера, особенно отвратительные. Хотя… Феня - полуграмотная пожилая женщина сох­ранила свою доброту. Несмотря на тяжелую и безрадостную жизнь осталась человеком.  Как она беспокоилась и  переживала за того наркомана. Все равно ведь парень умер. Казалось  бы,   для чего стараться...

     - Ты бросил нас в такое время. Ни работы, ничего, дети не  ус­троены...

     Дети... Видел он, как дерутся дети из-закуска  хлеба, как роются в мусорных бачках, как давятся, глотая рыбные потроха. А Вадька... Способнейший мальчишка... Песни пел так, что  все  вок­руг плакали. Катька - малолетняя проститутка, наглая и подлая со всеми, кроме своего облезлого больного  котенка.  Чуть не убила Шмыгу за то, что тот хотел выбросить ее любимца.

     - Посмотри, - женщина развела руками, - изменилось? А ты думал все... Убиваться и плакаться о тебе будем...

     Плакаться... Он видел слезы: от боли, от ненависти, от радос­ти. Самые горькие от отчаяния. Как  плакал  Костик,убиваясь  по своей подружке. Как не давал хоронить... Наверно красивая  была. Что же с ней наркотики сделали. Двое отверженных, они и спали вместе. Груда грязных лохмотьев, ломаные ногти, черные зубы - все, что осталось от хороших когда-то ребят.

     - Я чуть с ума не сошла, когда ты пропал. А ты...

     А он сошел, вернее один раз сходил. Тогда еды не было две не­дели. Холод, болезнь... Уже начали приходить две собаки... Отго­няло их только привидение. Ох, и ругалось оно. И ведь все знало про него. Залезало в такие глубины, что и вспоминать не хочется. Все выворачивало наизнанку. Тошно тогда было, хоть вешайся... Не мог... Шевелиться и то трудно было. Да... Если бы не  привидение, то... Оно привело Федьку Косоглазого, тот спас... Хоть потом и отрабатывать пришлось. Ох, и стыдно  просить  милостыню в первый раз, потом ничего - привыкаешь. Появляется даже интерес. Словно в музее сидишь и разглядываешь экспонаты.

     - А друзья-то твои... Отвернулись сразу... Это  только  ты  им нужен был...

     Дружба, а что такое дружба? Когда тебя бьют безжалостно со злости, а потом когда ты помираешь, находят еду и кормят с ложеч­ки? Тогда ты просто не имеешь права умереть. Дружба -  это  когда за тебя бьются насмерть с ментами? Когда ты крадешь на рынке  для своего друга-инвалида?...

      - Свободы захотел... А здесь тебе, чем не свобода была?...

     Чистое чистое небо, первые зеленые листочки, свежий  воздух  и бескрайняя щемящая даль - это можно назвать свободой?  Как искал освобождения заблудившийся буддист... Но... Все его мантры не по­могли, свихнулся парень. А жаль... Так удивительно читал стихи... 

- Ну, что тебе было нужно... Все ведь было...

     Много ли человеку нужно. Что-нибудь поесть, попить, поспать  и все. Вот только мысли, от них  не  избавишься. Лезут проклятые, спасенья нет. Резаный часами философствовал. До того договорится, что по нему, люди  не хлебом  живут,  а эмоциями  и  чувствами. Хотя... Может в этом, что-то и есть...

- А родители твои, хоть бы их пожалел... Маются в деревне...

     Деревня - это хорошо. Солнце из-за деревьев поднимается,  лег­кий летний ветерок... А как пахнет  сеном...  А люди...  Конечно, приходится отрабатывать свой хлеб, но все равно здорово. А  вечер

у реки... Можно всю жизнь прожить в городе и не испытать  ничего подобного. Родители... Оторвался он от них... Давно...

 - Да, что ты все молчишь и молчишь. Скажи хоть что-нибудь.

     Слова, слова... Сколько их льется. Потоки и потоки, бурные ре­ки слов... И все исчезает. Все впитывается, не остается ничего. - Да ты какой-то не такой стал. Что никому не  нужен? Ко мне прибежал... Надоело мотаться... Покоя хочется?

     Да нигде нет покоя. Покой только внутри себя... Старик  бого­мольный тоже говорил о покое. Дошел наверно до святых мест. Что он надеялся там узнать? Ждут его там? Кому он нужен,  себе-то  не нужен, не только людям. И ведь тоже стремится к чему-то. Неужели, чтобы выжить, нужно искать, добиваться чего-то в этом мире. Неуже­ли и в других мирах то же самое...

      - Что молчишь? Говори... - голос женщины поднялся  до  пронзительного визга.

      Мужчина, глядя прямо в глаза женщине, осторожно встал,  и чуть ссутулившись, пошел к выходу.

- Ты куда? Опять!...  Да чтоб тебя...- женщина не находила слов.

         Не оглядываясь, мужчина открыл дверь и вышел.