Корейский квадрат. Или как создать жанр «славянская дорама»

Думаю, многие со мной согласятся, что все самые интересные вещи происходят ну вот совершенно случайно. Когда один из членов моей семьи, приболев, решил посмотреть «какой-нибудь триллер» расслабления и успокоения для, у меня даже мысли не возникло, во что я в итоге вляпаюсь.

«Каким-нибудь триллером» оказался сериал «Незнакомцы из ада», производство: Южная Корея. До этого из корейского кинематографа мне был знаком только «Поезд в Пусан», качественный, цепляющий, но не вот влетевший в личный топ с ноги боевик, и гениальный в своей упоротости отрывок, где танк с загнутым вверх впоследствии взрыва дулом пытался оным дулом сбить самолёт, вращая башней, аки пропеллером.

Так вот, «Незнакомцы». Сам сериал прекрасен и как добротный ужастик с тревожной и немного сверхъестественной атмосферой, хотя на самом деле в нём нет и капли мистики, и как точка входа в азиатский кинематограф: создатели постарались, подобрали настолько колоритных актёров, чтобы даже очень непривычный к корейским лицам человек не запутался. Но главная его прелесть не в этом. Обаятельный маньяк-стоматолог с первых серий украл моё сердце и не отдаёт до сих пор. Он — чистое зло, не испорченное оправданиями, вроде тяжелого детства и психических травм, которые фэндомы так любят раздувать до неприличных масштабов, превращая злодея в обиженную и непонятую булочку с корицей. Зло, пугающее и восхитительное в своей извращённой порочной красоте.

Ли Дон Ука, актёра, способного настолько правдоподобного изобразить на экране все самые тёмные глубины грехопадения, я с той поры нежно люблю, временами даже слишком сильно. Ну и, разумеется, после «Незнакомцев» появилось желание ознакомиться и с другими его фильмами. Первой под руку попалась «История девятихвостого лиса», которая была просмотрена с настроением: «хороший парень из него тоже огонь, но злодеем был краше». Потом кто-то добрый посоветовал глянуть «Плохой и сумасшедший» про коррумпированного полицейского-приспособленца, которого загадочный герой вдруг начинает заставлять бороться с несправедливостью. Главный сюжетный поворот Кинопоиск заботливо слил прямо в аннотации, написав там: «Бойцовский клуб по-корейски», — но впечатления это не испортило ни капли. Третий персонаж в исполнении одного актёра снова оказался не похож на двух предыдущих. В поздних работах у Ли Дон Ука в принципе такая особенность — ему не нравится повторять одни и те же амплуа, всё время старается примерять новые образы. Начался «Плохой и сумасшедший» очень бодро и залипательно, отлично выдерживал темп всю первую арку, потом немного сдал позиции, на мой чрезвычайно придирчивый к концовкам вкус, но всё равно оставил после себя ощущение: «вкусно, но мало, несите ещё».

И тут мы плавно подбираемся к последнему, четвёртому углу нашего «корейского квадрата», заявленного в заголовке. Сериал «Демон». Он же «Гоблин», он же «Токкэби». Наверное, я никогда не смогу написать на эту историю внятную рецензию, потому что вместо слов там будут сплошные эмоции. Скажу лишь, что вот насколько он восхитил меня задумкой, актёрской игрой и постановкой отдельных сцен, милых, смешных или драматических, настолько же у меня воспылал афедрон от сценария. Вплоть до сожженного в пепел стула.

«Демон» рассказывает историю бессмертного древнекорейского генерала, которого боги обрекли вечно скитаться в мире людей, пока не найдётся «невеста», способная снять заклятие, и жнеца смерти, который сопровождает души из этого мира в иной, не помня, что сам когда-то был человеком. Ещё в самом начале сериала нам дают понять, что служба жнеца — это наказание за какие-то грехи прошлой жизни, пока непонятно, какие. Как ни крути, просмотр подряд и присутствие в кадре одного и того же человека волей-неволей наводят на мысль связать всё в единый сеттинг, пусть связь и будет весьма сомнительной.

Что если, подумалось мне, герой «Плохого и сумасшедшего» не излечился от своих проблем с головой, наоборот, поддался безумию, покинул город и в другом месте начал новую жизнь, как маньяк из «Незнакомцев», а после смерти за все свои антиобщественные опыты был превращён в жнеца?

«Топчик кроссовер», — подумалось мне, — «писать его я, конечно, не буду».

У Судьбы, как водится, были другие планы.

Сначала теория про жнецов не подтвердилась. Грех для превращения, как выяснилось, прост и банален: самоубийство. А у самого героя оказалась прописанная история, которая тем более не стыковалась с первоначальным предположением.

«Жаль», — вздохнул внутренний кроссоверщик, всё ещё не собираясь ничего делать по результатам просмотренного.

Но тут в ход пошла тяжёлая артиллерия в виде любовной линии жнеца и смертной, бывшей в прошлой жизни его женой. Суть оной сводилась к тому, что девушка отказалась развивать с ним отношения на основании того, что он, видите ли, смерть, и уехала в другой город. Ладно бы она хотела выйти замуж за обычного парня. Ладно бы она решила, что ей вообще не нужны мужики, особенно с потусторонними загонами, и строила карьеру. Так нет же! Она тихо спивалась, ловила в толпе взгляд, чтобы увидеть его хоть на мгновение, и всячески приближала свой конец, чтобы наконец воссоединиться с тем, кого всё ещё любит...

И в качестве последнего добивающего выстрела милосердия — несостыковки в лоре, правила этого и того мира, меняющиеся на ходу в угоду сюжетной необходимости, и полное отсутствие логики в поведении богов помимо, может быть: «нам скучно, над кем бы из смертных поиздеваться?»

Пляска ада
Бездна рядом
Вспышка света
Боже, где ты?
Это Армагеддон!
«Ария»

Отрывок из песни, который наиболее точно описывает происходящее в моей голове, когда сериал закончился.

Я не хочу ничего писать, но это...

У меня бы получилось написать это лучше...

Я напишу это лучше, чёрт возьми!

Эта короткая мыслительная цепочка и положила начало полугодовому безумию, продуктом которого стал роман Жнец и его тень

Позже читатели охарактеризовали его жанр как «славянская дорама».

Написанный под впечатлением от вышеперечисленного контента, он просто не мог не впитать отголоски азиатского колорита. Милота, тёплые пледы и кофе в парке органично соседствуют с кровью, жестью и жертвенными кострами, первые поцелуи робкие и неловкие, а путь к счастью пролегает через отборное «стеклище». При этом «Жнец» — он про славян. Действительно, на кой про Корею писать, если у нас свои мифы и боги есть?

(На самом деле был ещё вариант с викингами, так как в северной мифологии я разбираюсь лучше, чем в славянской. Но в этом случае пришлось бы описывать и современность в скандинавских странах, о которой я знаю только на уровне клюквы. И всё свелось бы к банальному: «измельчали гордые пираты, кошмарившие весь мир», что, как бы, фу)

За сюжетный скелет была взята та самая неподтвердившаяся теория о «полицейском, который сошел с ума, стал злодеем, а затем проводником душ». И хотя с допустимой для автора самоуверенностью я смею утверждать, что «мясо» на этот «скелет» наросло весьма и весьма далёкое от первоисточника, мысли скрывать виновников вдохновения у меня никогда не было. Более того, по тексту щедро распиханы отсылки, чтобы все точно догадались.

Так главная героиня, Варвара, в одном из эпизодов смотрит фильм про ангела смерти, комментируя его следующим образом:

— Ты только посмотри на них, а? Она случайно узнала, что он ангел смерти, и он такой: нам надо расстаться. И она туда же: да, наверное, надо. Что её не устраивает, я не понимаю! Что мужик в ночные смены работает, или что?

Это был крик души автора на самом деле, ну вы поняли, да? :)

Завершая своё сенсационное признание, могу сказать, что горжусь проделанной работой. Опираясь даже не на четыре, а по итогу на целых тридцать три более ранних произведения искусства и литературы, «Жнец и его тень» при всём при этом получился вполне самобытным.

Но ни в коем случае не верьте мне на слово, обязательно прочитайте сами ^_^