Лошадиные байки - 4: дикое, но симпатичное

Хочу порассуждать сегодня о такой спорной теме, как лошадь дикая. Именно она - “базовая модель” лошади, то самое, что задумано матушкой-природой. Значит ли это, что дикая лошадь сильнее, лучше, быстрее, умнее "испорченной" человеком?

Мультфильмы типа “Спирит - душа прерий” и книги с милотой про добрых, отзывчивых и легко приручающихся диких лошадок, на мой взгляд, формируют ложное представление о животном. Может, делается это из лучших побуждений, с целью воспитать в людях любовь к братьям нашим меньшим. Но для человека, составившего мнение о лошадях по таким источникам, столкновение с реальностью может оказаться… хм… неприятной неожиданностью. 

Кто-то скажет: “Ой, ну где сейчас нормальный человек столкнётся с дикой лошадью?” А хоть бы даже и в зоопарке. До сих пор не перевелись чудаки на букву д, норовящие покормить с руки и погладить зебру или лошадь Пржевальского. 

Поэтому, думаю, стоит поговорить отдельно о том, на кого похожи дикие лошади и как они себя ведут.

Я, как человек, испорченный работой на конзаводе и личным коневладением, не могу в точности отразить мнение не-лошадника о том, как должна выглядеть дикая лошадь. Но постараюсь. Обычно воображение рисует нечто резвое, неукротимое, сильное и очень красивое. Если судить по досужим разговорам и книжным описаниям, очень красивая лошадь:

- высока ростом; 

- тонконога; 

- стройна;

- имеет длинную, высоко поставленную, изящно изогнутую шею; 

- аккуратную, маленькую голову;

- большие, выразительные глаза,;

- аллюры у неё плавные, широкие, летящие;

- шелковистая шерсть и длинная, струящаяся грива;

- ну, и какая-нибудь необычная, привлекающая взоры масть тоже не помешает.

Однако можно с уверенностью сказать, что всё это - требования человеческие, и человеческое же видение прекрасного. Природе такого даром не надо. 

Природная лошадь некрупная и даже низкорослая: 130-135 см при 250-300 кг живого веса. Именно такие размеры имеют лошади Пржевальского и большинство лошадей аборигенных пород. Тело побольше сложнее прокормить, а для распугивания хищников и пищевых конкурентов указанных габаритов вполне хватает.

Про масти я уже рассказывала. В природе они должны быть не нарядными, а маскировочными.

Хвост и грива у дикой лошади, действительно, длинные, но не шелковистые, а густые, жёсткие, даже косматые. Они ей нужны не для красы-басы, а чтобы от насекомых отбиваться. Шкура, соответственно, тоже антинасекомья. Летом. А зимой - длинная и косматая, как у небольшого мамонта, чтобы на ледяном ветрище не замёрзнуть. 

Особым внешним изяществом дикие лошади не страдают. Тело у них массивное, голова крупная, с мощными челюстями, а шея чаще прямая, короткая, с низким выходом. Главное - чтобы траву есть было удобно.

Что касается стройности и тонконогости. Дикие лошади в случае опасности спасаются бегством и потому должны иметь крепкие, сухие ноги. Но большая длина им не нужна. Широкий шаг и плавность хода тоже не обязательны. Куда важнее способность быстро переставлять ноги, чтобы как можно скорее увеличить расстояние между собой и опасностью.

Выдающиеся выносливость и резвость диких лошадей - в некотором роде миф. Прочность копыт и сухожильно-связочного аппарата у них, действительно, на высоте. На воле лошадь должна очень много двигаться. Ландшафт, родной для лошади, как биологического вида, можно увидеть в Казахстане, Монголии, на юге России и Украины - это сухие степи. Травы там вдоволь лишь в короткий период с апреля по середину мая, да ещё в удачный год в сентябре-октябре. Остальное время лошадям ежедневно приходится много перемещаться, чтобы найти еду. А зимой приходится ещё и выкапывать её из-под снега. Так что лошади, которые живут в предназначенных им природой краях, вынуждены двигаться по 18 часов в сутки и за это время наматывают порой до сотни километров. Конечно, живущие на свободе лошади выносливы. (Кто не таков - того волки съели.) Но передвигаются они по большей части шагом и перемещают только себя. А резвые броски галопом, которые им приходится совершать, спасаясь от хищников, в основном непродолжительны. 

Может ли при таких данных из выловленного на воле дичка получиться хорошая верховая лошадь? Сомневаюсь. Выносливость при работе под всадником и способность долго поддерживать резвый аллюр у домашних лошадей заметно выше, это результат направленного искусственного отбора и тренировок. Дикая же лошадь прежде всего не скакун, а осторожный и умелый выживанец.

Кстати, прыгать через что-либо здоровая на голову дикая лошадь без крайней нужды не станет, она препятствие благоразумно обойдёт. Верховые лошади, которые хорошо и охотно прыгают через барьеры, проходят долгое специальное обучение (да и от роду обладают некой долей безбашенности, если честно). Это, опять же, результат влияния со стороны человека.

Утверждение, что дикая лошадь умна и потому к человеку и другим животным не агрессивна - тоже сомнительно. Дикие лошади весьма агрессивны и к пищевым конкурентам, и к хищникам, и к людям. История якутских лошадей из Кузомени - печальное тому подтверждение. 

Брошенный колхозом и одичавший табунок, с одной стороны, привлекал туристов в качестве достопримечательности, с другой - и местные жители, и туристы не раз отмечали, что приближаться к лошадям опасно. Лошади ломали заборы, раскидывали помойку, шарили по огородам и нападали на людей у магазина. Поступали они так, понятно, не из вредности, а ради добычи еды, но от этого никому не становилось легче. В общем, так себе соседство получилось, опасное и неприятное. Вроде бы, кончилось всё отловом лошадей и вывозом их в обычное фермерское хозяйство. Но не думаю, что фермер собирается этих лошадей объезжать.

В подростковом возрасте я весьма возмущалась, узнав, что европейские крестьяне активно истребляли на своих землях тарпанов, а американские фермеры - мустангов. Ну, казалось бы: лошадка же! Поймай, приручи да пользуйся. На деле эти дивные дармовые лошадки точно так же, как кузоменьские "мустанги", портили посевы и пастбища, гоняли с пастбищ и травмировали домашний скот, могли быть переносчиками болезней, нападали на людей и были слишком опасны, чтобы морочиться с их приручением.

Американские мустанги, правда, потомки домашних лошадей, привезённых из Европы испанскими и португальскими завоевателями. Наверное, в самом начале среди них можно было отыскать приличную лошадь. Однако, оказавшись на свободе, любое животное за несколько поколений теряет искусственно закреплённые качества и возвращается к более живучей дикой форме. И уж конечно, не познакомившись с человеком с первых дней жизни, лошадь не будет относиться к нему с доверием.

Терпеливое и дружелюбное отношение к человеку - не только результат воспитания, но и искусственно закреплённое качество. В любой породе лошадей, собак, коров… да каких угодно домашних животных по этому признаку так или иначе происходит отбор. Его действие хорошо заметно на примере аборигенных и заводских пород лошадей.

Якутские и им подобные лошади, основное назначение которых - давать мясо и шкуры, в большинстве своём ведут тот же образ жизни, что их дикие предки. По поведению они тоже весьма близки к диким. Это лошади недоверчивые, агрессивные и не очень легко обучающиеся. Среди них попадаются те, кого можно научить ходить в упряжи и под седлом, но это, скорее, бонус, чем цель владения таким зверем. 

Зато для аборигенных пород, от которых людям было нужно что-нибудь кроме мяса, характерна куда большая человекоориентированность. Башкирские лошади, казалось бы, тоже ведут образ жизни, предельно близкий к дикому. Но их доят и на них ездят, а значит, спокойное поведение и отсутствие явной агрессии к человеку становится принципиально важным качеством наравне с выносливостью и неприхотливостью. 

Мезенских и вятских лошадей в деревнях держали уже ради работы, а не как источник молока и мяса, и потому, несмотря на сохранение близкого к дикому типа внешности и крайней неприхотливости в содержании, они отличаются высокой обучаемостью и лояльностью к человеку. 

У лошадей заводских пород умение подчиняться человеку и отсутствие агрессии к нему культивируется ещё более тщательно. Среди них, конечно, попадаются отдельные злобные отморозки или необучаемые тупицы, но это брак по психике, который в разведение не идёт, а вполне закономерно идет в колбасу. То, что считается по-настоящему породным, как внешне, так и по поведению, весьма далеко от дикого образца. И это к лучшему. Дикая кровь улучшает качества, нужные самому животному, но не человеку.

С собаками, в принципе, примерно та же история. Диких родичей собак - волков романтизируют чаще те, кто лично не имел с ними дела. Обожаю вот это: “А у меня (моего друга, соседа) волк/метис волка” или “Моя собака принесла щенков от волка”. Причем произносится это обычно с гордо-загадочным видом. На деле волк чаще рассматривает собаку с гастрономической точки зрения, чем в качестве возможного брачного партнёра. А если даже вязка случится, щенки от неё - сомнительная радость. Не даром ведь в практическом служебном и охотничьем собаководстве от метизации с волком отказались, хотя есть отличные собаки, в родословных которых можно найти следы этих экспериментов. Только никто не помнит, каков был процент брака… 

Я довольно плотно знакома с несколькими хозяевами настоящих волков, волкособов и чехословацких влчаков. Они любят своих питомцев, но говорят, что это животные специфические и довольно сложные в содержании. Возбудимые, часто неоправданно пугливые и нервные, требующие постоянного внимания и пищи для ума… И увы, они не обладают рядом врождённых качеств, которые делают совместную жизнь человека с собакой комфортной. Стоит ли этого более острый слух и нюх собаки, а также “волчий” пафос владельца? Большой вопрос. Чаще нет, чем да.

Общий вывод: всё дикое прекрасно издали. Домашние животные прошли бок о бок с людьми изрядный путь, и люди всегда выбирали в производители лучших в человеческом понимании, даже в ущерб умениям животного выживать автономно. Поэтому если от животного требуется работа на благо человека, домашнее всегда, в любом случае будет лучше дикого, а культурное - лучше аборигенного. Если вернуться из эмпирей к тематике нашего сайта, это значит, что герой романа не выиграет скачки и даже не уйдёт от погони на отловленном в лесу мустанге. :) Но вот, заблудившись в степи, вполне сумеет выйти вслед за диким табуном к реке, укрытию от ветра, а может, даже пастбищу, на котором бывают люди. Главное - близко к табуну не подходить, а то зашибут. И помнить, что следом за лошадками могут идти хищники.