Третья глава «Стрела и нож», часть 1 из 2

Троцеро нахмурился и бросил на стол золотую монету с профилем короля Конана. 

– Этого довольно?

Он ожидал, трактирщик тут же её схватит, но тот скептически взглянул на монету и сказал:

– Марка? Вы из Аквилонии, мой добрый господин?

– Из Пуантена, – отозвался граф. – Что-то не так?

Трактирщик осторожно взял монету, повертел в руках, но пробовать на зуб не стал.

– Такие монеты у нас не в ходу. Извините.

– Я только приехал, не успел зайти к менялам за вашими аргосскими цехинами, – произнёс Троцеро, испытывая отвращение от того, что приходится объясняться с этим малым. Ему деньги дают, настоящее аквилонское золото, а он нос воротит! 

– Да что наши цехины? За одну такую марку могут дать три сотни их, а толку? Золота нынче в них кот наплакал, и ничего на них не купишь. Разве что мешками их носить, тогда хоть что-то.

– Помилуй, – изумился граф, – а какие же тогда монеты у вас в ходу?

Засунул руку в карман и положил перед трактирщиком ещё одну аквилонскую марку. Тот потеплел взглядом, сам залез в свой карман, вытащил оттуда здоровенный золотой кругляш, но передавать его посетителю из Пуантена не решился, только показал, крепко держа в своих толстых пальцах.

– Стигийский денарий! – уважительно сказал трактирщик. – С портретом их святейших величеств Джосера и Мефрес!

Троцеро остолбенел, и в глазах у него потемнело. Со стигийской монеты на него смотрели лица двух самых ненавистных ему на этом свете людей, мужчины и женщины. Он видел своими глазами, как один из них, мужчина, отправился прямиком к Сету, своему тёмному богу, это было год назад на чёрном корабле стигийцев. 

– Что ещё за шутки? Джосер мёртв, и притом давно!

Трактирщик чуть не взвился, как ошпаренный.

– Святейший император Джосер жив! Живее всех живых! Чтоб мы так жили, клянусь Митрой! Сидит на своём троне из слоновой кости в Деншуре вместе с сестрой и супругой, святейшей императрицей Мефрес, да живут они вечно!

Троцеро не верил ни глазам, ни ушам. Он даже огляделся и прислушался – действительно ли он по-прежнему в Мессантии, в Аргосе? Или злые чары незаметно перенесли его куда-нибудь за Стикс, в стигийский Кеми, город чёрных стен?

– Ты божишься Митрой и желаешь вечной жизни змеёнышам злобного Сета? Как это понимать, любезный? У тебя всё в порядке с головой? Что случилось с добрыми аргосцами?

– А я чего, – немного смутился трактирщик. – Золото не выбирает, чьё оно, от Митры или же от Сета. Золото всегда в цене.

– Вот именно, – кивнул граф и выложил на стол ещё три золотые аквилонские марки. – Я покупаю у тебя эту монету. Столько хватит?

Глаза того расширились, зажглись жадностью, он огляделся и сказал вполголоса:

– Ещё столько же, мой добрый господин, если вам будет угодно. И только лишь из уважения к вашим благородным сединам. Плата за риск, сами понимаете…

– Грабитель! – пробурчал Троцеро, но выложил ещё пять золотых марок с профилем Конана. 

Аргосец тут же сгрёб все десять золотых монет к себе в карман, а денарий с Джосером и Мефрес передал пуантенцу.

– Наше лучшее вино и ужин бесплатно, – расплылся в улыбке трактирщик, – из уважения к вашей щедрости и вашим благородным сединам, мой добрый господин.

– Постой! Раз уж ты такой словоохотливый, объясни мне. Какая ещё плата за риск? Почему у вас не в ходу аквилонские марки? Разве мы не добрые соседи? Не союзники в борьбе со злом? Разве не наш король, – тут граф достал ещё монету с профилем короля Конана, кивнул на неё и пододвинул к трактирщику, – помог Аргосу изгнать проклятых змеепоклонников?

На лице трактирщика отразились страх и страдание. Пугливо оглядевшись, он поднёс указательный палец ко рту. Но монету с Конаном всё-таки взял.

– Умоляю вас, мой добрый господин. По вам видать, что вы приезжий. Но вы уедете, а мы останемся, и вдруг узнают о подобных разговорах – нам не миновать беды!

Сказав это и не дожидаясь ответа, трактирщик ретировался. 

Троцеро повертел в руках тяжёлую стигийскую монету. Видно, что новая, совсем недавно отчеканенная. Интересно, кто её сюда привёз и ею расплатился, и за что? Если она в такой цене?

На аверсе монеты – Джосер и Камия, на реверсе – земной шар в объятиях змеи, держащей хвост в своих зубах. У этой змеи щупальца, как у Сета, но они похожи на солнечные лучи, немного искривлённые, а земной шар напоминает пылающее солнце, только не жёлтое, а черное. Чёрное солнце Атлаи! Страны на далёком юге Хайборийского материка, где живут потомки людей с острова Атлантида, канувшего в бездны океана тысячи лет назад. Атлая – та страна, откуда родом сама Камия. Владетель Пуантена никогда там не был, слава Митре, и не стремился побывать. Что хорошего можно ожидать от страны, которая породила эту змею и где она была когда-то королевой? 

Граф ещё раз бросил взгляд на солнце в объятиях змея. Однако! Митра и Сет в одном символе. Он почувствовал отвращение и спрятал монету подальше.