Чего не знают авторы книг про попаданцев

Чувствую себя словно на собрании анонимных алкоголиков. Очень стыдно,  но все-таки признаюсь - в последнее время я периодически почитываю книги про попаданцев в Древнюю Русь.

Это очень, очень смешное чтение. Некоторые авторы демонстрируют просто пещерное невежество. 

В одной книжке, к примеру, крестьяне во времена Владимира Красно Солнышко семечки на завалинке лузгают. 

Сразу хочется спросить - а резиновых калош, граммофона и пулемета у них в хате не припрятано?

Другие вроде бы и не столь дремучи, но все равно прокалываются на мелочах, как тот шпион американский, не умеющий правильно расставлять в фразах неопределенный артикль "*ля".

К примеру, в одной книге великий князь московский берет на руки новорожденного сына, склоняется к нему, и говорит ласково: "Сыночек ты мой! Наследник...".

Сразу хочется вылезти со знаменитой репликой: "Что ты несешь? Какое "житие твое", пес смердячий!".

Это уже не столь широко известно, но вообще-то примерно до Ивана III Великого, деда Ивана Грозного, сын никаким наследником не являлся.

Почему? 

Потому, что все придерживались лествичного права.

Чего?

Понял.

Тогда про то же самое, но по-русски.

Система власти в Древней Руси вовсе не напоминала знакомую всем по школьному учебнику европейскую чеканную пирамиду феодальной иерархии с королем (великим князем) на вершине. Какая там пирамида! Скорее уж — непрерывно перемешиваемая «солянка сборная».

Во-первых, не было никакой непрерывной цепочки передачи власти от отца к сыну. 

Титул «великий князь» наследовал не старший сын, а старший в роду. 

Проще говоря, титул наследовал не старший сын, а младший брат. 

За вторым братом правил третий, дальше четвертый - и так, пока все братья не закончатся.

Угадайте, кому отходил титул после смерти самого младшего брата?

Правильно - старшему в роду. То есть старшему сыну самого старшего брата. У которого к тому моменту давно будут свои дети, а то и внуки.

 Можете себе представить, как все запутается уже через пару поколений.

Далее — семьи в те времена низкой рождаемостью не отличались. В России вообще вплоть до двадцатого века была самая высокая в Европе рождаемость, в среднем женщины рожали по 7,5 детей (у ближайшего преследователя – Болгарии этот коэффициент был 7,0, у Литвы, Румынии и Сербии – 6,5, сведения из книги  "Демографическая модернизация России: 1900-2000". М.: Новое издательство. 2006. С. 158. ). 

В общем, темпы воспроизводства у нас были стопроцентно азиатские, и власть имущие в этом плане ничем от своего народа не отличались, а если и отличались, то только в большую сторону. К примеру, у того же Петра Первого было пять братьев: Дмитрий, Алексей, Федор, Симеон, Иван (Петр — шестой, младший), и десять сестер: Евдокия, Марфа, Анна, Софья, Екатерина, Мария, Феодосия, Евдокия, Наталья и Феодора. 

Общим счетом — шестнадцать детей у папы, правда, от двух жен.

Нетрудно понять, что через несколько поколений великокняжеская семья разрасталась настолько, что просто не могла функционировать как единое целое. Что тогда происходило? Правильно. 

Срабатывал принцип пчелиного роя — какая-нибудь из родовых ветвей отпочковывалась, выделялась в отдельную семью, ее глава немедленно называл себя «великим князем» и все начиналось сначала.

Два завершающих штриха. Во-первых, территория делилась между сыновьями. Полученный кусок каждый из них опять дробил между своими отпрысками. Процесс не прерывался и от перспективы раздробления «всея земли русской» на уделы величиной с носовой платок спасали только высокая смертность (удел покойного, не оставившего наследников, делился между братьями) да собственнические инстинкты родственников, никогда не брезговавших присоединить к своим владениям чужой кусок с помощью законных или незаконных методов.

Во-вторых, не следует думать, будто великий князь безраздельно повелевал всеми своими братьями, сыновьями, племянниками и т.п. 

Отнюдь. Наши предки весьма активно претворяли в жизнь известный лозунг Бориса Николаевича Ельцина «берите столько суверенитета, сколько сможете унести». 

Да, княжество, где правила та или иная семья, формально считалось единым. Но на деле каждый из братьев на своей территории, полученной в наследство, был полным хозяином, и подчиняться никому не был обязан даже по закону. Отношения скорее были родственными — старшего брата чуть больше уважали, как главу семейства.

И все.