Немного текста

— Мне не нравится здесь, - говорит она потеряно. – Эти сады. В них все чересчур… я домой хочу… Я хочу домой. 

Она понимает, как жалко и совершенно беспомощно это звучит, но ничего с этим поделать не может. 

«Я хочу домой»…

Ощущение не уходит, даже когда она пьет не воду, а вино. Когда сидит за богато накрытым столом напротив юноши с разными по цвету глазами, пытаясь выдернуть из души тоску, словно занозу.

«Я хочу домой»…

И парень, который весь день  водил их по садам – тоже тут. Сияет янтарными глазами, схожий с Императорм, что близнец. Только и разницы – в цвете глаз, да в чуть более сухой и поджарой фигуре. А так – мальчишки-одногодки, лет по восемнадцати. И совсем не удивляет, что если один – Император, то второго зовут его Тенью. А дурной силой оба налиты через край. Оба невысокие, ну чуть выше ее самой, у обоих черные волосы кольцами – диким буйным торнадо. Длинные загнутые ресницы обрамляют глаза. У обоих чуть пухлые губы.  Оба, немыслимо, схожи с Ордо, с Аторисом Ордо, которого она так хорошо знает. И они Ордо – оба. А, да, этот Аторис из их клана. Но – выродок. Одна из женщин клана предала своего мужчину и спуталась с паршивым лигийцем. 

И почему-то ей кажется, что в глазах Тени она видит предостережение и замолкает, уже опасаясь, что и так сказала лишнего. Потому что беседа теряет свою непринужденность, становится скомканной и напряженной.

И снова мысль о том, что ей здесь не место прошивает огненной иглой мозг. Она ничего не знает об Эрмэ. Она способна натворить глупостей. Да она их и творит. И только и остается, что вновь поднимать бокал за здоровье Императора и процветание Эрмэ.

Она пьет, понимая, что если при каждой  своей ошибке ей придется поднимать бокал, то через пару часов дойти до гостевого домика у нее не будет сил. 

— Вам нравится Эрмэ, мадам? Мадам согласна, что у этой планеты редкостное очарование?

Император буквально пожирает ее глазами. Улыбается – так масляно, так плотоядно, словно готов вонзить нож в ее грудь, и, вырезав сердце, лакомиться ее еще горячей плотью. Подумалось – волки, виденные ею в садах по сравнению с ним не опасны. Волки – это безделица, о которой и думать не стоит.

Она  тихонечко выдыхает, когда Император оборачивается к Гайдуни Элхасу.  Император сам заговаривает об интересе главы «Оллами» к археологическим исследованиям на Дэрэйнау. И беседа резко меняет курс. Император внимательно слушает рассказ Гайдуни и на его лице появляется даже нечто вроде улыбки. Он одобрительно кивает, выслушивая просьбу молодого человека, чуть сдвинув брови смотрит на Да-Дегана. Интересуется вкрадчиво – почему ему не донесли о находке раньше. Ах, это и главе Иллнуанари стало вот только известно.  Ну-ну…

Он поднимается из-за стола резко. Подходит к мадам, подхватывает ее под руку. Его пальцы больно впиваются в плоть. 

— Ну что же, ужин закончен. Было когда-то хорошее правило – обеспечивать плебсу хлеба и зрелищ. Время хлеба окончено. А зрелища – что же, они их ждут. 

Зря она надеялась, что дневная прогулка по садам – это все, что для них приготовлено на Эрмэ из развлекательной программы. О, у Императора есть чем их удивить. Ведь мадам не просто так нравится Эрмэ. Он видит, что нравится. Не стоит это скрывать. 

Днем была прогулка по садам, вечером их ждут хранилища Империи. Но идти приходится в этот раз совсем недалеко. Вход в очередной тоннель в нескольких десятках шагов по тропе. И этот тоннель облицован полированным гранитом и весьма хорошо освещен. И их ведут по этому тоннелю куда-то вглубь, а потом вниз, и снова вниз, и снова. 

Они останавливаются несколькими уровнями ниже около огромных металлических дверей, поверх которых наложено силовое поле. И даже перед императором Эрмэ эти двери не спешат открывать. 

Господа желают узнать истинное происхождение цивилизаций Эрмэ, торгового Союза и Лиги? Что есть и откуда пошел человек? О, тогда пусть внимают… Последним человеком из внешнего мира, который причастился этих тайн был предатель Эльяна. Только владельцы Иллнуанари и были посвящены в этот, сокрытый для всех секрет. В эту сакральную тайну. Но все меняется. Мир уже не тот, что вчера. И повелитель Эрмэ желает, чтобы все знали – человечество родилось здесь, на Эрмэ. Росло и развивалось на пяти из шести ее континентов. Однажды вырвалось в пространство. Отсюда. С планеты, озаренной ночью светом луны.

Эрмэ – прародина человечества. Точка, из которой начались все дороги. 

Ей не хочется верить. И вспоминаются легенды о Звездных Бродягах. О скитальцах, потерявших собственный дом. И в таком случае, они все – бродяги…

И Лига и Торговый Союз в неоплатном долгу перед Эрмэ. Потому что когда катастрофа подступила вплотную – Эрмэ сделала все, чтобы жизнь не закончилась. Чтобы она продолжилась – пусть и на других планетах.

Фориэ не хочет в это верить. Но доказательства – неопровержимы. В хранилищах Эрмэ удивительные экспонаты – и господин Элхас получает от Императора, позволение самому провести необходимые исследования, чтобы подтвердить датировки. Если, конечно, не готов верить на слово. Но это завтра. А сегодня… Сегодня они могут просто любоваться всем, что находится вколлекции этого хранилища. Смотрители покажут и расскажут им…

Забыт сон, забыта усталость. Забыт даже страх и неприятие. Не каждый день сталкиваешься с тем, что выходит за сами пределы разумного. Она слушает старика – хранителя, жадно впитывая историю развития этого мира. И историю человеческих цивилизаций, возникших на нем. И историю заката – когда в тяжелейшей гонке наперегонки с катаклизмом, бросив все силы на экспансию ради спасения человеческой расы, истощив почти все ресурсы, оставшиеся на планете вынуждены были выживать в отчаянных, невыносимых условиях. И наверное, проще было бы сдохнуть. Но живое всегда отчаянно сражается за свое право жить.

Она смотрела на экспонаты, упрятанные за толстое стекло витрин, хранимые при строго выдерживаемой температуре, в атмосфере из инертных газов, и чувствовала как слезы наворачиваются на глаза при взгляде на осколки керамики, древние, немыслимо древние статуэтки из кости, камня, керамики изображавшие пышных дородных богинь, изобильных собой, каменные орудия и наконечники копий.

Она смотрела на цифровые копии рисунков со стен древних пещер – на антилоп и бизонов и схематичные фигурки охотников…

Что-то подобное встречалось не только здесь – но только тут самые древние по датировкам предметы. Только тут – все переходные звенья от зверя до человека – и дальше с людям иных рас – рэанам, ирдалийам, ольшанийцам, согкхальтам…ко всем, сколько их известно в этом мире, сапиенсам.

(Да, мадам, Бродяги тоже отсюда родом. Когда их создавали, не смогли учесть, что их способность создавать телепатическую связь с окружающими будет настолько сильна. Говорят. Прямые протоколы исследований и экспериментов были давным-давно уничтожены – первыми из Бродяг и теми кто тогда уходил с планеты вместе с ними.) 

Она смотрит на невесть откуда взявшегося желтоглазого гвардейца. Он как-то криво усмехается:

— На Господина Императора хранилища наводят тоску. Он предпочитает развлекаться иначе. Там, в садах сейчас вакханалия. Как обычно, охота. На кого-то из невольников из иных миров. Дадут час или два форы, потом охотники вместе с собаками загонят беднягу. Спастись, конечно же, ни единого шанса. Либо достанется хищникам, либо своре. Вот и вся разница. Господин Император находит охоту веселым занятием. А как по мне – ничего нет скучнее. Мне безумно нравится посещать хранилища. Смотреть на осколки былых эпох. На то, что было, когда еще не было ни Торгового Союза, ни Лиги. Посмотрите вон на тот бюст, мадам. Говорят, ее звали Неферт…  она жила сто шестьдесят тысяч лет тому назад. Была женой правителя. Возможно, сама правила. Но важно ли это – через  тысячи лет дотянулась до нас -ее красота. Искусство художника бросило вызов вечности. Да, время когда-нибудь победит. Но лишь надеяться, что это произойдет не сегодня. После, когда-нибудь. И этот бюст принадлежит всему человечеству. Равно как и барельефы, амфоры, сохранившиеся фрагменты статуй и их цифровые копии. Человечество имеет право знать – откуда происходит оно, несмотря на то, что по многим планетам его ростки пустили корни. Хранители Эрмэ тысячелетиями берегут и сохраняют то, что можно сохранить и спасти – иногда вопреки воле своих правителей. Ему самому едва удалось убедить Императора, что коллекции эти – бесценны. 

Да, в хранилищах много копий, но тем ценнее оригиналы. Впрочем, если бы не копии, картины и фрески той, изначальной цивилизации иначе бы и не сохранились, были бы утеряны. Навсегда. Да и здания в которых они хранились, давным-давно стерты с лица земли. Они были бы стерты, даже если бы не разгулявшаяся тектоника.

Что причиной?  Мадам, когда-то вблизи Эрмэ сформировалась зона суперпорта. Им не повезло. Или наоборот повезло – это уж как посмотреть.

Если бы не суперпорт – не сформировался бы неестественно быстро аномально-горячий поток, не поднялся бы в считанные десятилетия к самой поверхности, не стал бы плавить кору, попутно выжигая угольные пласты… Не было бы аномально – высокой тектонической активности. И выбросов в атмосферу огромных количеств углекислоты можно было бы избежать. А потом вскипания метангидритов на океаническом дне… Если бы не суперпорт, не случилось бы этой цепной реакции, убивающей жизнь.

Не было бы зоны суперпорта – с теми технологиями бы им не достичь миров на которых способна была прижиться земная жизнь. И этот принцип прыжков через пространство они получили  чуть не в последний момент. И никто не знал тогда уцелеет ли жизнь под этими небесами. Ведь казалось, что нет. Впрочем, что они тогда могли со своими примитивными технологиями? Создать самые простые ковчеги. Это по сути было билетом в один конец. И никаких гарантий. Только надежды. А надежда, как известно, умирает последней. Те кто уходил, понимали, что пути назад нет и не будет. Впрочем, шансы что у тех, кто уходил, что у тех, кто оставались были ничтожно малы. Но разве жизнь подчиняется логике, за мгновенье до смерти? Но то было время когда живые могли позавидовать мертвым.

— Пойдемте, я вам  кое-что покажу… - Он взял ее за руку, повел в другой зал, мимо склонившегося в глубоком поклоне хранителя. – Это копия одной древней фрески. Одна из копий, что хранятся на Эрмэ. Но мне хочется, чтобы вы ее увидели. Поднимите голову, там, наверху… Ее называют «Сотворение человека». Когда ее писали , люди еще верили в Богов. В Бога…. «И сотворил Бог  человека по образу Своему»…

И отчего-то сердце вновь бьется не в теле – оно там, под сводами. Где окруженный сонмом фигур благообразный вдохновенный бородатый старец в белой тунике тянет руку к расслабленной руке обнаженного юноши, лежащего на зеленой скале. И кажется ей, эти руки вот-вот готовы соприкоснуться. И эти руки сами – огонь и вода, небо и земля. Воля с разумом и просто красивое тело. И кажется – вот-вот ударит молния через расстояние меж несоприкоснувшихся пальцев. И вздрогнет не только юноша – дрогнет сама земля…

— Я все думаю, - говорит Тень совсем тихо – и пытаюсь понять, соприкоснутся они  однажды или все-таки нет…