Угар

Цитатка из доктора наук Л.Сараскиной, вот нам всем: 

«Апокалипсическое мышление Достоевского – это способ видеть мир не с точки зрения его вечности и непрерывности, а с точки зрения его конечности и смерти». 

Не знаю уж, как кому, но по мне, так Событие, описанное в Откровении Апостола Иоанна, вовсе не точка, не моментальная и обезжизневшая окаменелость, а, скорее, необходимое условие, действие и состояние перехода из одной части вечности в другую, то есть решительное и «окончательное» раскрытие Бесконечности и Жизни. По-моему, это очевидность, и «в случае» Достоевского очевидность неоспоримая.

Но вот что. Подобного рода, по г-же Сараскиной, воззрения «на Достоевского» ведут куда дальше широко известной легенды о его будто бы «розовом христианстве»; эта дорожка, пойди по ней нынешнее и последующие поколения «русских критиков», неминуемо упрётся (коли не упёрлась ещё) во врата «религии конечности и смерти», а ведь под «этой религией» пока ещё подразумевается Православие. Ну, следует ли хоть на гран доверять этим, без позволения сказать, дамосподам профессóрам, этим очередным швейцарским «новым богословам», выстругивающим из Достоевского одеревеневшего изувера, глиняное чудовище, психически больного – гения, но и идиота, скрытого сектанта, едва не до смерти (и, допускаю, что с точки зрения г-жи Сараскиной вполне справедливо и закономерно) напугавшего того же, например, Льва Шестова, умудрившегося разглядеть в личности Достоевского и кардинала Великого инквизитора собственной персоной, и чуть не предтечу Антихриста. Свят, свят, свят! «Разве эта легенда не символ пророческой “деятельности” самого Достоевского?» в восторге задиристого ужаса восклицал замечательнейший русский, подчёркиваю – русский – философ. Философ, в побежке за антихристианином Васяткой Розановым забывший, что у Достоевского текст о Великом инквизиторе – не легенда, а поэма. Случайно забывший. Существенно ль это «забытье»? Ещё как. Столь же существенно, сколь существительно и глагольно. Как дрова в костре и процесс поджигания оных.

Нотабень дурацкая:

Нынешние – московские русские «академики» Достоевского канонизировать хотели. Или по сей день хотят? Шестова остаётся сжечь. На костре инквизиции. Как злейшего еретика. А Сараскину?.. А…

Угораю.

Сидя на высоком костре.