Флешмоб - пан или пропал.

Оррик огляделся вокруг. Кроме него самого и Нельяны, вокруг оставалась лишь горстка юнцов, только отходящих от ужаса и изумления. Все прочие саклибы, кто ещё был жив, сражались на склоне. Как видно, доверие их к своей княгине было велико – как-то они сумели закрыть брешь, прорубленную Нораном в их рядах. 

                     – А ну очнулись, щенки! Пора становиться большими псами! 

Большая часть вбитых в откос берега кольев на левом фланге саклибской армии была подрублена или вывернута из земли. Теперь проходу больше мешал завал из мёртвых и умирающих. Куранги напирали всё более вяло. Они не знали, куда пропал Норан, вражеское знамя ещё стояло, они были измотаны, многие переранены. Часть уже не осмеливалась идти вперёд, прячась за щитами, надеясь на соседа. Но с ними ещё были вожди и предводители, вокруг которых сбивались соплеменники для новых натисков. А главное, им казалось, что силы саклибов уже на исходе, что ещё чуть-чуть и нестройная, прореженная завеса из немногочисленных дружинников и плохо вооружённых стрелков порвётся.

                  – За мной, куранги! Ещё напор, ещё только один напор! – молодой дваждырождённый вождь в высоком шлеме, украшенном вороньими перьями, устремился вперёд, карабкаясь по трупам, размахивая в воздухе окровавленным мечом, чтобы воины видели, где он. И действительно, нестройная масса курангов подалась вслед за ним.

                  Но в этот момент раскатился над полем боя звук мощного саклибского рога, когда-то принадлежавшего старому громовому зубру, не чета более мелким рогам горных зверей, которыми пользовались куранги. И на вершине берега, ровно в том месте, где саклибов оставалось меньше всего, показались всадники. Саклибская княгиня на огромном коне, с синим знаменем в руках и чужеземный чёрт на лошади поменьше, высоко поднимающий пику, на которую была насажена голова Норана. А за ними ещё и ещё, все в дорогих, цветастых плащах и на великолепных лошадях. 

                   Если б куранги уже не были близко к надлому, они бы пригляделись и поняли, что эти всадники напоминают настоящих воинов  только плащами и лошадьми – настоящие владельцы которых сейчас сражались в пешем строю – да и вообще их всего ничего. Но сейчас у всех в головах мелькнула лишь две мысли. Первая – саклибы сберегли свою конную дружину, лучшую, самую сильную часть войска, сверхлюдей-дваждырождённых на не знающих равных конях, значит, битва ещё и не начиналась всерьёз!  А вторая – Норан пал, тогда как вожди врагов целы! 

                      – Расступись! – заорал Оррик так, что услышали даже враги. – Расступись, а потом за нами! Сейчас мы им покажем!

                      Будь у него возможность выбирать, никогда бы он не повёл всадников в атаку прямо на гущу врагов над которой лесом торчали копья, да ещё по неровному склону, усеянному телами. Но на войне порой выбирать не приходится. И Оррик хорошо помнил, что главная сила конной атаки – не мечи и копья всадников, даже не копыта лошадей, а страх. На страх он сейчас и полагался – хоть и сильны были он с княгиней, а всё же не настолько, чтобы просто поубивать достаточно врагов для перелома в сражении. 

                     И страх сделал своё дело! Заставил курангов попятиться, податься назад, заставил одних ронять оружие, а других и вовсе показать спины. А когда всадники врезались в гущу курангов, когда за ними с криками «вперёд!» последовали пешие саклибы, чьи силы вдруг удвоились при виде робости противника, страх сломил лучшую часть войска курангов окончательно. И теперь её бегство стало неудержимым, как морской отлив. Саклибы преследовали врага, рубя и рассеивая некогда грозную массу.