Почитать: зомби, лысые китайцы, унаки, танки КВ, бронепоезда + История Из Жизни

Один раз шаман пошел к русским на кит-байдару чай пить. Долго пили! Хорошо пили! Много чаю выпили! Два раза бегать за новым пришлось.
Шаман утром проснулся, смотрит — белый квадратный камень вокруг. И белое каменное кресло. Сразу понял — там проснулся, куда даже великие шаманы в одиночку ходят, сэвэнов за дверью оставляя. Шаман дверь подергал — заперта. Бывает! Или замок сломался, или вчера земля тряслась, вот стены и перекосило. Подумал, вспомнил — точно, тряслась. И кружилась, и вертелась. Хорошо чаю попили, есть что вспомнить.
Шаман на кресло сел — раз стоит, отчего бы не сесть? По сторонам посмотрел. Видит, лежит у кресла книга без обложки и многих листов — сразу понял, хорошая книга, раз в таком тайном месте лежит. Начал читать. Час читал, два читал… А там много тылгуров всяких. И каждый лучше другого!
Русские пришли, дверь открыли, шамана спасли! А он все читает, губами шевелит, руками размахивает. Поняли русские — зачитался. А шаман последнюю страницу дочитал, книгу русским отдал и говорит:
— Понял я, как надо тылгуры писать. Мои, те, что учитель рассказывал — тьфу, скучные! А тут… Ух!
«Ух!», согласились русские. Налили шаману чашку чаю «на посошок», угостили соленым огурцом к чаю. Подарили ему дюжину рулонов бумаги из тайной комнаты — тылгуры записывать.
Шаман домой пришел, угольков наготовил. От первого рулона отмотал на две ладони и начал писать! Ух!
Один тылгур написал, за второй взялся. Потом за третий. А там и четвертый с пятым в голове сидят, друг дружке бубен бьют — спорят, кого на бумагу раньше написать надо. Шаман от них отмахивается, не слушает — а пишет и пишет.
Тут слышит, в то-рыфе есть кто-то. А шаман как раз писал, как злой иркуйем пришел охотников есть, а те его копьями в пузо! Топорами по башке! Кулаками по морде! Понял шаман, что иркуйем из тылгура настоящим стал. И к шаману пришел. В гости.
Шаман за нож схватился, в угол укатился. Нож иркуйему показывает, кричит, трясется.
А это не иркуйем пришел. Это жена вождя пришла. Она к шаману в гости часто ходила. Муж ее на рыбалке по пояс в воде сидел. Теперь только усы вверх торчат. Не муж, а подвеска поясная…
— Ты, — говорит она шаману, — совсем уже? Хватит в Млыво летать, хватит с сэвэнами языками трепать…
— Я тут это… Тылгурами балуюсь!
Тут она первый тылгур взяла, читать начала. Читает, смеется.
Шаман из угла вылез, нож спрятал. И спрашивает:
— Ты чего смеешься, дурная баба?
— Сам ты дурной! — она ему отвечает. — Пишешь ты смешно! «И тут великий шаман достал из штанов свой огненный бырбаанай, махнул им, и не стало унършка — одни уши из песка торчат».
Дальше читает, снова смеется: «Убил великий шаман унършка, а тут надпись появляется — „Ваш огненный бырбаанай становится Бырбаанаем Разрушения и увеличивает свой урон на вес трех топоров“.
— Ты, — говорит, — что за ерунду пишешь? Такое те пишут, кто в жизни с женщиной не спал, а свой бырбаанай кулаком гладит. Или вовсе, полумужчина, полубаба! Выбирай, — говорит, — ты кем быть хочешь? Лучше бы писал, как один хороший унак свою жену любит, а второй, плохой, ту бабу своей сделать хочет и первому мешает.
Обиделся шаман, снова в угол сел. Молчит, на нож смотрит, на бабу.
— Отнеси тылгуры свои к яме, что за то-рыфом. Унак туда сходит, всякие места вытрет, тебе благодарен будет!
Ничего не сказал шаман, только взял и отнес. Ничего дурная баба не понимает в современной литературе, но одному спать скучно.