Очередной фрагмент на "Субботний отрывок".

Столовая зала в особняке Нератти была высотой в два этажа, со стрельчатыми окнами от пола до украшенного лепниной потолка. Все детали её обстановки были призваны демонстрировали не просто богатство семейства торговцев, банкиров и волшебников, а ещё и их могущество, глубину познаний и утончённость вкусов.

                        Целая стена была занята гигантским книжным шкафом. Судя по надписям на корешках, все книги были на Высоком Наречии – языке небожителей, от которого происходили бесчисленные варианты и диалекты Низкого Наречия, именуемого также Общим. Огромное большинство смертных могло лишь узнавать по виду надписи на Высоком, но сам Оррик уверенно читал его. Насколько он мог видеть, заполнявшие шкаф книги были не чародейскими фолиантами, а, в массе, обычными историческими трудами.

                        Стена за креслом хозяина была украшена небольшой коллекцией устрашающих с виду черепов. Но самым грозным чудовищем, из тех, кому они принадлежали при жизни, был виверн. Тварь опасная, спору нет, Оррик без нужды не вышел бы на такую в одиночку, но в доме дваждырождённого магната такие трофеи подтверждали скорее страсть хозяина к охоте, чем личную силу и доблесть.

                        В одном из углов размещалась замысловатая механическая модель Полого Мира, с его тремя лунами, почти в человеческий рост. Насколько Оррик мог судить, масштаб Валнезии, да и всей Благословенной Империи, её царств, княжеств и вольных городов, с окружающими странами, был увеличен на порядок-другой, чтобы на модели такого размера их все нельзя было целиком накрыть булавочной головкой.

                        В другом углу стояла доска для игры в «свет и тьму», выточенная из дорогого мрамора. Оррик не знал как на счёт Валнезии, но в знакомых ему землях эту заморскую игру любили те, кого более интересовала демонстрация своей высокой культуры и интеллектуальности своих забав, чем процесс собственно игры.  

                        В общем, везде Оррик видел признаки дешёвой позолоты, желания пустить пыль в глаза. Даже еда, пусть вполне приличная, создавала то же впечатление – в конце концов, свежайших омаров или паштет из птицебабочек можно было найти и на столе обычного смертного, у которого водились деньги. И сам старейшина Нелленс Оррику не слишком понравился – он был невысок ростом, полноват, стыдился того и другого, судя по туфлям на высокой подошве и одежде свободного покроя, но на радикальное чародейское решение вопроса явно не шёл.