О пользе попаданцев. "Люди как боги" Герберта Уэллса

Не думайте, будто я меняю тему. Литература тоже искусство. В том числе и фантастика. 

Вы любите книги о попаданцах?

Чаще всего ответы на этот вопрос бывают эмоциональными и прямо противоположными: "Да! Да!! Это же приключения! Это же возможность опрогрессорствовать все вокруг!" или "Какая гадость! Читать про попаданцев — это признак низкого культурного уровня".

И лишь изредка можно услышать гораздо более спокойный и здравый ответ: "Попаданчество — это очень удобный литературный прием".

Вот и про роман Герберта Уэллса "Люди как боги", который в 2023 году отметил свое столетие, можно сказать именно это — попаданчество очень удобный литературный прием.

Спросите: "О чем роман"?

Строго говоря, это не просто художественное произведение, где главными героями являются попаданцы, а настоящий социально-политический трактат — рассказ об идеальном обществе будущего.

И я была не совсем права, утверждая, будто главные герои романа — попаданцы. Главный герой романа — это мир, куда они угодили.

В этом Уэллс был далеко не первым. Помните "Утопию" Томаса Мора? Его вообще не интересовал путешественник, попавший на идеальный с его точки зрения остров. Вот государственное устройство Утопии — это интересно, а рассказчик... Да много их таких скитается по морям, что на всех бродяг внимания обращать?

Уэллса попаданцы все же интересуют, хотя во многом исключительно в сатирическом плане. Политик, священник, кинодива, другие представители элиты и их обслуга... И журналист небольшой либеральной газетки (нет, не в современном смысле, а в смысле 1920-х годов) — сторонник социалистических идей, но ярый противник большевизма. Если последний обрисован Уэллсом с некоторой симпатией, то при описании других попаданцев у писателя временами начинает яд с зубов капать.

Почему?

А вы представьте английскую элиту столетней давности (да и нынешнюю, если уж на то пошло), которая попадает в общество, где царит коммунизм.

Нет-нет, — неоднократно подчеркивает Уэллс, — ничего общего с Россией. В России все сделали неправильно, а вот там, как надо! Идеал достигается исключительно воспитанием, а не революционными насильственными действиями.

Но при этом частной собственности на средства производства в этом мире нет, а также нет и всех последствий нахождения средств производства в частных руках. Ко всему прочему люди параллельного мира прекрасны и ходят голышом — в основательно перекроенном мире одежда просто не требуется.

В результате у одних попаданцев случается чуть ли не психоз, у других приступ мании величия, вызванный ложным впечатлением об обществе будущего, как слабом и беззубом. 

"Приключения!" — порадуетесь вы.

Да нет. В романе почти ничего не происходит — разве что мозг (или то, что за него принимают) попаданцев кипит от информации и размышлений. Хотя проблемы от такого попадания есть.

Сначала, сами того не зная, попаданцы заносят в идеальный мир болезни. Были жертвы, но все же утопийцы справились с эпидемией.

Затем, из-за ложного представления о слабости людей идеального мира, попаданцы решают его захватить (хотя не все с этим согласны — журналист-социалист против).

Получилось?

Нет, конечно. Надо обладать фантастической слепотой и редкой самоуверенностью, чтобы верить, будто можно без труда захватить развитый мир, о котором ты мало что знаешь и который старше попаданцев на 3 тысячи лет.

Но при том не получается утверждать, будто Уэллс приписал своим персонажам нечто неправдоподобное. Прошло 100 лет, но мы по прежнему видим потомков той самой элиты, которая умеет делать выводы из имеющихся фактов еще хуже, чем герои Уэллса.

Итак, приключений в романе нет, а что есть?

Описания идеального с точки зрения Уэллса мира и путей его достижения. Лекции и рассуждения. При том лекции и рассуждения подаются достаточно увлекательно, и они не выглядят натужными вставками.

Но даже описывая мир, опережающий наш на 3 тысячи лет, Уэллс не смог преодолеть некоторые предрассудки. К примеру, в идеальном мире будущего межрасовые союзы не запрещены, но вот получение потомства от таких союзов не приветствуется.

Хотя Уэллс крайне не одобрял путь, выбранный Россией, его роман был переведен и издан в СССР на русском языке довольно быстро — уже в 1925 году. Так что можно будет отпраздновать столетие первой публикации романа на русском языке. 

В 1930 году состоялось новое издание — обложку перевода романа я привожу как раз оттуда. Но рассказ о том издании уже совсем другая история.