Субботний отрывок 3
Автор: AleteyaПродолжаю флешмоб Марики Вайд по субботнему отрывку.
Неделю назад у нас был суровый мужицкий праздник, и поэтому сегодня - отрывок о суровой мужицкой дружбе. Немного драматично, немного пафосно. Из рассказа по вселенной Звездного пути (люблю парней с Энтерпрайз)
… Вообще-то ситуация вполне привычная. Они одни в критических условиях неисследованной планеты, среди предположительно враждебных аборигенов, начмеда рядом нет, связи с кораблем – тоже. Сам корабль в сотнях миль над ними, там, в прозрачной и чистой черноте космоса, над толстой и душной шубой атмосферы, намертво глушащей все сигналы коммуникаторов. Скотти их, конечно, найдет, их уже ищут, беспрестанно сканируя планету во всех мыслимых и немыслимых диапазонах. Ухура беспрестанно прослушивает частоты, Чехов в сотый раз перенастраивает калибровку сенсоров, восточное лсуюбицо вцепившегося в штурвал Сулу становится все более мрачным, а Боунс…
А Боунс молча наматывает круги по лазарету, мысленно подготовившись ко всем возможным исходам – и к невозможным тоже – и на все лады поносит треклятый космос, и треклятые звездолеты, и их треклятых сумасшедших капитанов и старпомов, вечно влипающих на треклятых планетах во всевозможные растреклятые истории… и в тысячный раз дает себе зарок немедленно, вот просто сей же момент уйти в отставку, как только Джим…
Только бы вернулись. Только бы живые. Пускай и не совсем невредимые, ладно, Боунс их подлатает, не впервой…
Только бы вернулись.
Их ищут. И их, конечно же, найдут. Обязательно. Им нужно только в очередной раз продержаться.
Просто продержаться. Еще немного.
Вот только с каждой минутой это становится все труднее.
Капитан никогда не сдается – но время и тяжкий, душный, насыщенный парами воздух играют против них, и вождь знает это. Его мудрые, старые, желто-змеиные глаза не выражают ни гнева, ни нетерпения. Он просто ждет. На его стороне время, и он знает, какая это сила. На его стороне низкое бурое небо, и влажность векового леса, и сладковато-дурманный запах гниющей листвы, наполняющий воздух, и красная кровь чужеземца, по капле утекающая из его тела вместе с жизнью.
На стороне Кирка – только упрямство. И молчаливый взгляд друга в спину.
Друга, который готов в любой момент умереть – с ним и за него, если потребуется.
И только им двоим известно, какая ЭТО сила.
Но планете, этой проклятой, раскаленной, как духовка, утонувшей в гнилой атмосфере планете плевать на силы и козыри.
Время играет против них.
Спок хладнокровно размышляет о возможности обманного маневра. У него есть реальные шансы уклониться от первого удара и обезвредить нескольких противников… но не всех. И кроме этого копья вокруг есть и другие. Каменные острия чрезвычайно примитивны, но убивают не менее эффективно, чем фазеры. Он просто не успеет добраться до Джима, и капитан останется один.
Спок плотнее сжимает губы. Ситуация безвыходна с точки зрения логики, и его разум уже несколько раз перебрал все имеющиеся варианты, не найдя среди них реально выполнимого. Кроме одного…
И он совершенно точно не понравится Джиму.
– Капитан, – негромко говорит он, игнорируя лезвие, сильнее прижавшееся к шее. – Я вынужден констатировать, что было бы логично…
– Заткнитесь, Спок!!! – не оборачиваясь, шипит Кирк, и от ярости в его голосе, кажется, искрит липкий, плотный воздух вокруг них. – Я здесь капитан, и я здесь решаю, что логично, а что нет! И будь я проклят, если…
Он не договаривает, это им обоим не нужно. Спок легко распознает несказанное за внешней грубостью слов. И Джим знает это. И его друг знает, что он знает.
«Будь я проклят, если позволю тебе умереть».
«Ты не сможешь ничего сделать здесь, Джим».
«Это мы еще посмотрим!»
«Будут просто две бессмысленные смерти вместо одной».
«Если ничего другого не останется, значит, умрем оба!!»
Джим оборачивается, глаза его горят яростью, страхом и упрямством, едва не превращающимся в мольбу.
«Не вздумай! Не вздумай делать глупости, Спок!!!»
Глупости? В данной ситуации все глупости уже совершены – и не ими, а теми, кто послал их сюда, не проверив должным образом всю информацию о культуре и обычаях планеты, думает Спок. И теперь все, что им остается – это тянуть время в призрачной надежде, что сенсорам Энтерпрайз удастся их засечь, а инженеру Скотту – подхватить лучом транспортатора. В конце концов, им приходилось бывать и не в таких переделках… но у Джима нет, уже почти нет времени. Спок чувствует это по рваному ритму дыхания, становящегося все более частым и неглубоким, по испарине от возрастающей температуры тела, по нарушенной координации. Человеческое тело слабее человеческой воли, и пределы его прочности лежат гораздо ниже. Стальная выдержка Кирка справляется с этим, и будет справляться, сколько может – и еще немного сверх этого, но потом…
Потом его силы иссякнут, и у измотанного сердца и легких просто не останется шансов.
Джим упадет – а Спок даже не успеет его подхватить.
Впрочем, нет, успеет. И это станет последним, что он успеет в своей жизни.
Что ж.
Вулканец на миг закрывает глаза, молча принимая неизбежное.
Kaiidh.
Будь, что будет.
– У нас нет зла против тебя. Ты можешь возвращаться на свою небесную лодку. Но твой спутник должен остаться. Таков наш обычай. И это последнее слово, вождь Кирк.
– Я никуда не вернусь без него, – медленно, четко проговаривая каждое слово, отвечает капитан. – И это мое последнее слово.
– Значит, вы останетесь оба. – В желтых глазах шамана мелькает что-то вроде сожаления. – Нам жаль, вождь Кирк. Духи не требуют твою красную кровь. Только – его.
– Капитан, – снова пытается вмешаться Спок. – Это действительно будет логично. Благо большинства…
– Нет!!!
Кирк шагает вбок, закрывая Спока, насколько позволяет древко копья.
– Хотите получить его? – с жутким спокойствием говорит он. – Хорошо. Но сначала убьете меня.
– Капитан!..
– Молчите, коммандер!! – Всегда теплый взгляд жжет зеленым, а голос – режет, как металлическая струна. – Слышите, вы?! Прежде вам придется убить меня. Его. Я. Не. Отдам.
Желтые глаза вождя впервые теряют спокойствие. Они смотрят… нет, не с гневом, скорее, с интересом.
– Ты дорожишь его жизнью больше, чем своей? Кто тебе этот демон? Он чужой тебе.
Кирк втягивает воздух – судорожно и тяжело – потом оборачивается и осторожно берет вулканца за руку, сжимая пальцы на сухощавом запястье.
– Он не чужой мне, он… Он мой брат. – Тихий, срывающийся от удушья голос неожиданно легко перекрывает шумы влажного леса. – Он мой брат и я его не оставлю.
Его пальцы в этот момент предостерегающе сжимаются на руке старпома – выше контактных точек – но даже так он чувствует волну эмоций, острую, горько-соленую, как красная человеческая кровь, смесь предостережения, гнева, усталости, до предела напряженной воли и… страха. За него.
Спок прикрывает глаза.
И едва уловимо расслабляет запястье, стиснутое не-чужими пальцами, молча принимая человеческий жест.
Мудрые змеиные глаза наблюдают за ними внимательно и насмешливо, не упуская ничего. Потом вождь едва различимо кивает воинам, словно давая сигнал.
Бритвенно-острый иззубренный край камня скользит по шее вулканца, рассекая кожу, и зеленые струйки окрашивают ворот туники почти мгновенно. И так же мгновенно обжигает боль – но Спок едва замечает ее, концентрируясь на том, чтобы ни один отголосок не прошел через тактильный контакт. На его невозмутимом лице не вздрагивает ни одна черта, но Кирк рядом дергается и шипит, словно ранили его – и крепче стискивает пальцы.
– Он не твой брат, вождь Кирк, – хладнокровно замечает инопланетянин. – Мои глаза видят. У вас разная кровь. У вас разные глаза. Вам светило разное солнце. Он не твой брат.
Вокруг сгущается тишина.
Через прикосновение руки Спок чувствует тяжкую, все нарастающую усталость человека, частые, тревожные удары пульса, мучительную головную боль, мешающую ясно мыслить… Джим на пределе, и они оба знают это.
И все-таки он делает шаг. Еще один – ближе к старпому. Теперь они стоят фактически плечом к плечу, едва не упираясь в каменные лезвия копий.
Мысленно капитан благодарит ум и упрямство Ухуры, которой вчера в результате многократного лингвистического анализа удалось выудить крупицы информации об этнокультурных особенностях жителей этой неприветливой планеты. Слишком мало для того, чтобы избежать конфликта, как оказалось, но все же лучше, чем ничего.
Лишь бы ее интерпретация понятия «кровная связь» оказалась верной…
Впрочем, терять им в любом случае нечего.
Он отпускает руку друга – и протягивает ладонь, крепко сжимая каменный наконечник. Алые струйки мгновенно просачиваются сквозь пальцы, окрашивая острие копья в красный, смешиваясь с полузапекшимися разводами зеленого.
Потом переводит острие на себя – так, что оружие упирается ему под горло, в мягкую ямку между ключицами, где так уязвимо бьется вена.
– Он. Мой. Брат, – говорит Джим, впечатывая слова в тишину, как в мягкую глину. – Плевать, какая у нас кровь. Плевать, какое нам светило солнце. Он мой брат под всеми солнцами, сколько их есть в мире. Он мой брат, и его жизнь – моя жизнь.
Он обводит взглядом всех, стоящих на этой поляне. И в этом взгляде нет ни капли страха или слабости.
Жители этой планеты ростом едва ли не выше Спока, а в плечах несравнимо коренастее и шире – но невысокий капитан-человек сейчас кажется выше их всех.
И сильнее.
Тишина лежит меж ними пластом, глухая и липкая, словно воздух стал тяжел, как вода. Кирк стоит, выпрямившись, как струна, и его карие глаза светятся золотом в сине-зеленом сумраке влажного леса. Змеиные глаза пристально разглядывают его в ответ – и взгляды невидимо скрещиваются так, что звон стоит.
Спок не шевелится, подняв щиты настолько, насколько это вообще возможно. Логичная вулканская часть его сознания бесстрастно констатирует происходящее – а вторая, человеческая, молча разделяет боль и усталость, напряжение и страх, пульсирующие под кожей сжавшихся на его запястье пальцев. Он отстраненно считывает меняющиеся выражения лица вождя – легко, как страницы электронной книги.
Удивление. Любопытство. Уважение. Сожаление. Сочувствие. Решимость. И…
И Спок понимает – это приговор.
Понимает это и Джим – он не оборачивается, но пальцы его сжимаются еще сильнее, с почти вулканской силой – так, будто держат над пропастью, так, будто отпустить – значит погибнуть.
И не отпустит, понимает Спок.
И он – не отпустит тоже.
Падать – так обоим.